Пятая книга

   Поздним вечером, по приезду с ужина у императора, я выкроил полчаса и собрал чемодан - с утра мне предстояло податься в партизаны. Вообще это был не первый случай, когда меня призывали на сборы - в том мире я партизанил три раза, причем однажды - аж месяц. В этом, в силу должности, я получил повестку впервые, и удовольствие ограничивалось максимум двумя сутками.

   Три года назад на третьем авиазаводе был запущен конвейер по производству "Тузиков", с которого уже сошло около трех тысяч этих самолетиков. Они выполняли ту же роль, что и По-2 в СССР, то есть были учебными, связными и санитарными машинами. Но не все, примерно половина была продана в частные руки. Причем самолетик мог иметь две цены. Одна, так называемая стандартная, а на самом деле безбожно задранная - это для тех, кто просто пришел и купил, как велосипед, например. А вторая, почти вдвое меньше и с трехлетней беспроцентной рассрочкой - для тех, кто обязался раз в год-полтора являться на сборы. Вот и мне вчера пришла повестка...

   Наверное, вам знакома ситуация, когда приходишь в магазин и видишь хоть и ненужную, но больно уж красивую вещь, а в кармане лежит достаточная для ее покупки сумма. Не спорю, иногда удается превозмочь свои низменные порывы и уйти, не прибарахлившись... Но не всегда и не всем. Вот и я два с чем-то года назад при очередном посещении третьего завода просто не смог удержаться. Самолетик желто-зеленой раскраски показался мне необычайно красивым, а когда я увидел его номер, то был окончательно сражен и полез за деньгами. Правда, нашедшейся в моих карманах суммы немного не хватало для покупки за стандартную цену, но руководство завода оказалось столь любезным, что оформило кредит прямо у конвейера. И вот завтра мне предстояло выкатить из ангара свой личный, на свою трудовую зарплату купленный "Тузик" номер 362 и лететь на нем под Псков, на сборы. Там, кроме всего прочего, я должен был сказать речь, призывающую пилотов записаться добровольцами в преддверии войны. Вообще-то их все равно призвали бы, но надо было обратить внимание людей на то, что вольноопределяющийся авиации после недели участия в боевых действиях автоматически становится сержантом, а призывник - он и есть призывник. Вообще мы придерживались такой линии - если предстоит призвать какой-то контингент, то сначала нужно дать ему возможность проявить свои лучшие качества и записаться добровольцем. Ну, а потом можно и начинать рассылать повестки...

   Под Псковом формировался полк ночных бомбардировщиков и примерно с десяток отдельных эскадрилий связи, которые потом будут распределены по дивизиям. Кстати, многие пилоты-любители оказались неплохими ночниками - действительно, далеко ли успеешь улететь за зимний день? Особенно если лететь надо из Архангельска в Найденовск, который у нас был вместо вашего Мурманска. Так что волей-неволей им приходилось, едва научившись летать днем, осваивать и ночные полеты. А вообще по России "Тузики" готовились к войне в четырех местах - кроме Пскова, еще в Крыму, Коломне и Иркутске.

   От своего легендарного предка, истребителя-пикировщика-штурмовика времен японской войны, гражданский "Тузик" отличался чуть более широким фюзеляжем, четырехтактной трехцилиндровой звездой вместо двухтактника и несколько облегченным силовым набором, что ограничивало его способность пикировать. Кроме того, новый мотор вообще не имел редуктора, так что пулемет можно было ставить только над центропланом, что снижало точность огня. Понятно, что в теперешних условиях ценность "Тузика" как истребителя была равна нулю. Как штурмовика - даже несколько меньше нуля, потому что тихоходный и абсолютно небронированный самолет с баками в крыльях можно было сбить даже винтовочным залпом, что, кстати, японцы и начали делать в самом конце войны. Пикировать, как уже говорилось, этот самолет почти не мог. Но вот прилететь темной ночью и сбросить на противника двести, а если брать поменьше бензина, то и триста кило бомб - это он мог даже лучше использовавшегося для этой цели в СССР По-2, он же У-2. Хотя бы потому, что его мотор можно было легко оснастить глушителями, а треть самолетов их и так имело. А места для установки трех бомбодержателей были заложены еще при конструировании, в крыльях даже проходили тросы управления сбросом.