«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

Но Кирилл и Патриархия восприняли посыпавшиеся нападки крайне болезненно. Вместо того, чтобы проигнорировать тявканье и поставить себя выше, начались оправдания – зачастую весьма неуклюжие, дающие поводы для новых укусов. Зазвучали и заявления об организованной кампании по дискредитации Патриарха и Церкви. Как оно и было на самом деле. Либералы взялись «разоблачать» Кирилла именно для того, чтобы подорвать авторитет самой Церкви, отвратить от нее слабых в вере или тех, кто только начал тянуться к ней. И еще из-за того, что с Церковью была связана светская власть. А Патриархии, почувствовавшей опасность, оставалось обращаться за защитой тоже к светской власти.

Что ж, она в данном случае оказалась на высоте. Впервые в истории сценарий «цветных революций» провалился. Невзирая ни на какие митинги, Путин был избран Президентом. Самые массовые и агрессивные манифестации пресекли полицией. Против палаточных городков инициировали обращения граждан, что они мешают нормальной жизни. Разогнали очень даже легитимно, по постановлениям суда. Был принят новый закон о митингах, ужесточающий наказания за нарушения при их проведении, расширяющий возможность не разрешать их. Внесли поправки в закон о некоммерческих организациях, прижавшие регистрацию оппозиционных сообществ. Организаторов и активистов буйных акций стали задерживать, штрафовать, кое-кого и сажать. Без всяких политических обвинений, за конкретные нарушения законов. Мягко, но эффективно.

Парламентская ассамблея Совета Европы осудила антимитинговые законы, Европейский Суд по правам человека вступился за «ущемленных» смутьянов. Но и эти вмешательства были оставлены без внимания. Шумные сборища выдыхались, становились неопасными. Светская власть одернула и провокаторов против Церкви. Две участницы «панк-молебна» в Храме Христа Спасителя на два года отправились за решетку по статье «хулиганство», одна получила условный срок (и мировая «общественность» восславила их как «узниц совести», борцов за «свободы»). Но в Кремле не могли не оценить двойственную, уклончивую позицию Патриарха в разгар кризиса. Прежняя близость и доверие, существовавшие при Алексии II, не восстановились.

Но подобная двойственность была характерной для Кирилла и в других вопросах. С одной стороны, он вроде бы выступал решительным, жестким, отстаивал патриотические и духовные ценности. С другой, склонялся к компромиссу с либеральными взглядами, желал выглядеть «современным». Например, в «Основах социальной концепции РПЦ», принятых на Архиерейском Соборе 2000 года, четко отмечалось, что Церковь не признает политику мирового сообщества поощрять гомосексуализм, «решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму»», «осуждает всякую пропаганду гомосексуализма».

Однако в декабре 2009 года Патриарх Кирилл встретился с Генеральным секретарем Совета Европы и высказался гораздо мягче: «Мы принимаем любой выбор человека, в том числе в сфере сексуальной ориентации. Это личное дело человека. Но признание этого факта не меняет нашей позиции в отношении к самому явлению… религиозные традиции всех народов свидетельствуют, что гомосексуализм яволяется грехом». Однако тут же оговорился, что «совершающийся грех не должен наказываться». «Поэтому мы всегда выступали категорически против любых репрессий и дискриминации людей иной сексуальной ориентации».

Хотя такой «компромисс» вызвал бурю с обеих сторон. Западное сообщество возмутилось, что извращение назвали грехом. Но и в России поднялись протесты. Например, родительские комитеты из Екатеринбурга заявляли, что не прекратят борьбу с «пропагандой педерастии в школах», с гей-клубами, гей-парадами – и что же получается, Патриарх против такой борьбы? А дальнейшие события показывали, что «компромиссы» тут никак не возможны, надо делать однозначный выбор. В 2013 году Европейский Суд по правам человека вынес вердикт, что «свобода собраний» распространяется и на гей-парады, и это «право человека» тоже необходимо соблюдать.

Но тут уж свою позицию высказала не только РПЦ. Было принято заявление Межрелигиозного совета России, совместное с мусульманами, иудеями, буддистами. «Пропаганда гомосексуализма» категорически осуждалась, предлагалось принять против нее законы на региональном, а еще лучше на федеральном уровне. Представительство Московской Патриархии в Страсбурге представило Европейскому суду по правам человека свой доклад, где указывалось, что защита прав «меньшинств» переросла в откровенную дискриминацию «большинств», в ограничение свободы слова для тех, кто не принимает извращений «по религиозным, нравственным и иным убеждениям».