«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

В 2011 году монахи Новоафонского монастыря отказались принять нового настоятеля, присланного от Московской Патриархии. Было созвано большое собрание священников, мирян и ряда депутатов абхазского парламента, постановило образовать Священную митрополию Абхазии. Управлять ею должен был временный совет до утверждения ее канонического статуса. Лакомым куском сразу заинтересовалась греческая Элладская церковь, в Сухуме с частным визитом появился ее епископ. Но протест заявила Грузинская Патриархия. Конечно же, заинтересовался и Константинопольский Патриарх Варфоломей, принял абхазских делегатов. Но его одернула Московская Патриархия. Абхазская церковь осталась разделенной. Одна часть – неофициально в составе РПЦ, другая самостоятельная, но никем не признанная.

А между тем, и в Южной Осетии, с которой попыталась взять пример Абхазия, закручивались свои интриги. Греческая истинно-православная церковь, учредившая Аланскую епархию, решила прибрать ее под свой контроль не только формально, а уже и реально. Чтобы регулировать ее как духовно, так и политически. Лидера здешнего духовенства, епископа Георгия (Пухатэ), греческий синод в 2011 году отстранил от должности и отправил «на покой». Управлять епархией назначил англичанина Амвросия (Бэрда).

Но и политика России становилась более активной, более уверенной. А вслед за светской властью становилась более смелой и церковная. В 2013 году РПЦ развернула работу среди осетин. Опять же, в неофициальных формах. Владикавказская епархия создала «Фонд возрождения православия в Южной Осетии». Амвросий (Бэрд) встревожился, взялся организовывать противодействие, настраивать священников и прихожан не иметь дела с Россией. Но в этом он не преуспел. Сумел привлечь только одного священника, и в 2017 году они вдвоем провозгласили, что Аланская епархия преобразуется в «самостоятельную независимую поместную церковь». Но после этого презинент Южной Осетии Бибилов пригласил на встречу всех священников своей республики и высказал «пожелание» – перейти под юрисдикцию Московского Патриархата. А у Амвросия (Бэрда) отобрали паспорт Южной Осетии и закрыли ему въезд через границу.

Глава 26 О «симфонии» властей

Новый Предстоятель Русской Православной Церкви накануне своего избрания и сразу после него сделал ряд программных заявлений. В преддверии выборов Патриарха Кирилл провел встречу с журналистами, где указал, что выступает «категорически против любых реформ в Церкви» [75]. А на торжественном приеме в Большом Кремлевском дворце по случаю своей интронизации он произнес речь о «симфонии» – признавая ее идеальными отношениями между Церковью и государством. Хотя это было не совсем корректно. О «симфонии» между светской и духовной властями писал еще митрополит Иоанн (Снычев), но такой механизм возможен лишь в Самодержавной Монархии, а никак не в республике, декларирующей «свободу совести».

Ну а на встрече со студентами Сретенской духовной семинарии Патриарх озвучил идеи, которые можно вообще признать очень сомнительными. Вспомнив состояние России перед революцией, главной причиной бедствия он назвал то, что Церкви в те времена не удалось создать сильную православную интелигенцию, о которой мечтал митрополит Антоний (Храповицкий). О темной роли и еретических взглядах Антония выше уже говорилось. А в трагических событиях февраля 1917-го ключевую роль сыграла как раз интеллигенция, считавшая себя «православной».

После своего восшествия на престол Кирилл впервые появился перед широкой публикой 8 марта 2009 года, на Неделю Торжества Православия он возглавил праздничную службу в храме Вознесения Христова в Сокольниках. В проповеди он объявил: «Сейчас у нас появляются, время от времени, лжеучители, которые соблазняют народ спасать православие, спасать его чистоту, которые повторяют этот опасный, греховный и внутренне противоречивый лозунг: «Православие или смерть»» – и Патриарх призвал «опасаться этих проповедников». Вот тут уж многие верующие были озадачены – внутренними противоречиями не лозунга, а самого заявления. Действительно, раскольники обычно действуют под флагом чистоты Православия (точно так же, как раскольники XVII века). Но сколько святых мучеников приняли венцы в прямом смысле этого лозунга? В эпоху иконоборчества? В борьбе с католической экспансией на Россию? В период большевистских гонений? Что в этом было греховного?

Да и предвыборные обещания о недопустимости никаких реформ в церкви выполнялись не слишком строго. Через пару месяцев, в Великий Четверг на Страстной неделе, Патриарх в Елоховском соборе совершил чин «умовения ног» двенадцати священнослужителям. Этот чин был известен в Византии, он практикуется Иерусалимским Патриархом, римским папой, баптистами, адвентистами, методистами, пятидесятниками. Но в России прежние Патриархи его не совершали.