Пятая колонна. Made in USA

А что же странный «русский» царь, именовавший себя на прусский лад? Кто он?

В это трудно поверить, но до середины XIX века не было издано ни одного труда с полной историографией Петра Первого. В 1711 году, так сказать, в зените царствования, Петр загорелся желанием обзавестись историей своего правления и поручил эту почетную миссию переводчику Посольского Приказа Венедикту Шиллингу. Автору были предоставлены все необходимые материалы и архивы, но… труд так и не вышел в свет. Мало того, ни единого листа рукописи не сохранилось.

Но этим дело не кончилось. Государево желание передать потомству память о великих свершениях взялись исполнить Феофан Прокопович, епископ Псковский, и учитель царевича Алексея Петровича, барон Гюйсен (Гизен). Как и в случае с Шиллингом, официальные материалы поступили в распоряжение авторского коллектива, о чем свидетельствует подписанная самим Петром записка от 1714 года: «Журналы все отдать Гизену».

Казалось бы, теперь История Петра I выйдет, наконец, в свет. Но не тут-то было: «Искусный проповедник, ученый богослов, Феофан был вовсе не историк. От того, описывая сражения, он впадал в неизбежные ошибки; притом же работал с очевидной поспешностью, на скорую руку, делал пропуски, которые хотел дополнить впоследствии…». Епископу было непросто осилить литературные экзерсисы, епископ попросту не просыхал от многодневных монарших попоек. Труд Гюйсена тоже не вышел из печати: «Барон Гюйсен, имея в руках подлинные журналы походов и путешествий, ограничился выписками из них до 1715 года, без всякой связи, впутывая в исторические события многия мелочи и дела посторонния» (Н. Устрялов, русский историк).

Не правда ли, все выглядит весьма странно? Петр жаждет увидеть заветный труд, поручает его написание доверенным специалистам, открывает доступ к архивам, но… проходят годы, а Истории как не было, так и нет.

И тогда Царь сам берется за перо. Но и здесь затея терпит фиаско по той простой причине, что Романов до конца своих дней не мог похвастать знанием русского языка и с трудом управлялся с правописанием. У нас будет возможность поразмышлять, почем на престоле оказался попросту полуграмотный человек, а пока пойдем дальше.

Последняя неудачная попытка написания прижизненной хронологии «дел Петровых» была предпринята царским секретарем Макаровым. Составленная им история приняла вид скорее журнала военных действий и царских походов. Спустя 4 года после начала работы, Макаров представил Историю императору. Петр прочитал все сочинение с пером в руке, и не оставил в нем ни одной страницы неисправленною. Вернул автору он и второю редакцию. Третья и четвертая также не имели успеха.

Все, что осталось от трудов Макарова – это небольшие отрывки, полностью отредактированные неким редактором, якобы по бумагам самого Петра. Но с изданием даже такого долгожданного произведения почему-то не торопились, сомневаясь в достоверности фактов.

Итак, ЕДИНСТВЕННЫМ прижизненным трудом по историографии Петра I является многократно редактированный документ князя Щербатова. Сегодня он выдается за, якобы, собственноручно написанный совместно с Макаровым «дневник Петра Великого». Хотя никаких доказательств участия Петра или Макарова в составлении Журнала нет! Но если бы Макаров действительно написал сей журнал, а Петр его исправил, то почему случилась такая задержка с изданием?! Уж, наверное, преподнесли бы государю экземпляр в красочном золоченом переплете, с учетом всех царских правок и указаний. Однако первое издание появилось лишь во времена Екатерины Второй, через 45 лет после смерти самого Петра.

Екатерина I по восшествии на престол вызвала из ссылки барона Шафирова и поручила ему описать прежде всего жизнь и деяния Петра от рождения до начала Шведской войны. Шафирову открыты были материалы, назначены помощники, отведен особый дом. Но едва пронырливый еврей выхлопотал себе, как говорят сегодня, «под этот проект» место президента Коммерц-коллегии, сразу пустился в торговые спекуляции и не написал ни строки; по крайней мере в архивах нет и следов его работы. Вот такая «история». Вернее, ее отсутствие. При наличии монаршей воли, как утверждают – «документальных» источников и, конечно, средств в неограниченном количестве!

После смерти Екатерины о желании Петра написать Историю своего царствования все разом позабыли. О величайшем Преобразователе и Светоче Просвещения никто из его современников и ближайших родственников вспоминать не хотел. Почему? Кто много знает, с того много и спросится? Вплоть до плахи?