Пятая профессия

— Как самурай, защитник, я обязан быть объективным. Я следую за событиями и фиксирую их. Но отнюдь не творю. Моя цель — держаться в стороне от всего наносного и служить моим хозяевам, сохраняя собственное «я» и никого не осуждая. Токугавский сёгунат устанавливал именно такие взаимоотношения нанимаемого и нанимателя. Но я не надеюсь, что Сираи преуспеет в своих начинаниях. Судя по всему, нет. Ход истории не повернуть вспять, движение может продолжаться только вперед. Сираи может использовать свое богатство, влияние и власть на то, чтобы подкупать или иным путем принуждать к нужным ему действиям сотни людей, организовывать бесконечные демонстрации. Но по телевидению я вижу лица и глаза демонстрантов. Они вовсе не привержены славе прошлых лет. Ими движет ненависть к нынешним чужакам. Ими движет гордость. Долго копившаяся ярость. Потому что Америка выиграла войну на Тихом океане. Потому что на наши города обрушились атомные бомбы.

Потрясенный словами Таро, Савидж со страхом наблюдал за великой печалью, затопившей глаза Акиры. С глубочайшим состраданием Савидж вспомнил, что все близкие отца Акиры — жена, родители, братья и сестры — погибли от взрыва атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. А вторая жена отца Акиры — его мать — стала жертвой радиации и погибла от рака.

Резкий голос Таро зазвучал снова:

— Не ошибитесь. С кем бы из японцев вы не говорили, какими бы покладистыми и вежливыми они вам не казались, все помнят бомбы, прозванные «Толстяк» и «Парнишка». И эта долго сдерживаемая ярость и является той силой, на которую опирается Сираи. Он мечтает о возвращении ослепительного, сияющего прошлого. А они — господства над миром.

— Этого не произойдет, — сказал Савидж сухим тоном.

— В данных обстоятельствах — нет. Жажда наживы возрастает, и если Сираи просчитается, все те тысячи людей, на которых он сейчас опирается, могут выйти из-под его контроля. Земля, собственность, деньги. Вот, чего они хотят. Не мира и спокойствия. Не гармонии. Сираи был прав, протестуя против американского присутствия в Японии. Всех вон! Всех вас — вон! Вон! Но в вакууме, который образуется, если вас не будет, могущество Аматэрасу станет не благом, а проклятьем.

Савидж почувствовал, как занемели у него мышцы. Сидя на подушках у низенького столика, он попытался откинуться назад, чтобы ослабить напряжение в теле.

— Откуда это вам известно? — Его напряженный голос скорее напоминал шепот.

— Я отошел от них. Но множество моих бывших учеников продолжают контактировать с Сираи. У них имеются надежные источники информации. Кунио Сираи… мотивами его действий я восхищаюсь. Но у него такой потенциал, который может причинить нашей стране неисчислимые беды. Агрессия, а не консолидация. Я же хочу одного — мира. Но если Сираи будет продолжать свои агрессивные действия, если отыщет способ привлечь на свою сторону еще больше фанатичных приверженцев…

Савидж повернулся к Акире.

— Не связано ли происходившее… или не происходившее… в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте»… с тем, о чем мы сейчас говорим?

Акира поднял на него свои изумительно печальные глаза.

— Таро-сэнсэй решился на уединение. В доме моего отца, когда удается, я наслаждаюсь миром прошлых лет, хотя такое случается не часто. Как бы мне хотелось, чтобы это произошло сейчас. Потому что после всего происшедшего я больше не верю в защиту других людей. Я должен защищать самого себя. Отступиться. Как это сделал Таро-сэнсэй. Как Токугавский сёгунат.

— Тогда, мне кажется, мы, черт побери, просто обязаны поговорить с Сираи, — решительно заявил Савидж. — Мне надоело, когда мной манипулируют, как марионеткой. — Он взглянул на Рейчел и обнял ее за плечи. — И я не хочу больше, — добавил Савидж, — быть прислужником, сторожевой собакой, щитом. Пришло время мне позаботиться о той, кого я люблю. — И он с нескрываемой нежностью взглянул на Рейчел.

— В этом случае ты утратишь свою сущность, — сказал Таро. — Путь защитника, пятая профессия, это наиболее благородный…

— Хватит, — оборвал его Савидж. — Я всего лишь хочу… Что ты мне скажешь, Акира? Поможешь завершить это дело?

«ЧЕРНЫЕ КОРАБЛИ»

Глава 1

— Что они кричат? — спросил Савидж.

Безумствующая толпа заревела во всю мощь легких; кто-то потрясал плакатами, кто-то грозил кулаками. Было десять часов. Несмотря на смог, солнце сияло вовсю, и Савидж приставил ко лбу руку козырьком, чтобы защитить глаза от слепящего жара. Он изучал огромную толпу, заполнившую улицу на несколько кварталов; ее ярость была направлена против посольства Соединенных Штатов. «Сколько здесь человек?» — спрашивал себя Савидж и понимал, что сосчитать всех невозможно. Хотя бы примерно, принимая во внимание занимаемую ими площадь? Что-то около двадцати тысяч. Они скандировали все тот же короткий лозунг — со все возрастающей ненавистью, пока эхо, отраженное стенами домов, не вонзилось болезненной иглой Савиджу в уши.

— Они кричат «черные корабли», — пояснил Акира.