Пятая Сила (СИ)

Когда родился Лит, Тала в последний раз горько выплакалась. Бог весть, как желала бы она, чтобы этот малыш был – другойсын. Как ловила в крошечном личике знакомые черты, как радовалась, глядя на светлые прядки на детском затылке… а он в ответ взял да потемнел к годику, и волосы его стали такими же прямыми, русыми, как у отца. Рассветный отблеск бросал на младенческие щечки тень другого лица. Если бы этот птенец оказался сыном другого сокола, любила бы она его больше?

Прошлое потихоньку умирало. Оставалась - жизнь нынешняя, спокойная и ровная. Вечерами, глядя в темнеющее небо, Тала порой говорила мысленно «Спасибо»… а кому – и сама не знала. Правда, в полнолуние, когда на небо выкатывался огромный, оранжевый диск, долго не спала, стояла на ступенях дома, закусив губы, глядя в никуда. Но это случалось не каждый месяц, а потом – все реже и реже…

Суровой и пустынной выглядела эта земля, но она полюбилась Тале. За годы жизни на границе она привыкла к пыли – из памяти почти исчезли прохладные дожди и лиственные леса столицы. Теперь даже самый последний тушканчик, даже степные птицы и ковыль стали ей родными.

Теперь она старалась не вспоминать, а когда все же вспоминала, все чаще казалось ей, что все это было – не с ней. Скачки верхом, патруль, ярость боя, пламя, срывающееся с рук… Саадан, магия – да полно, она ли это? Этого никогда не было и быть не могло – с ней, сдержанной и спокойной женщиной, в жизни никого не убившей, кроме комаров летом на веранде. Магия ушла. Да, она не избежала этой участи – после родов в половине случаев женщины-маги теряют Силу. Прежнее казалось теперь сном, приснившимся давным-давно и уже почти забытым. А иногда казалось, что нынешняя жизнь – сон, и совсем скоро она проснется, и все будет по-прежнему.

* * *

Маленькое княжество, доставшееся Тирайну от отца, лежало почти в руинах – нападения соседей измучили и истерзали его. И, как назло, последние два года выдались страшно засушливыми – пыль и суховеи прокатывались над дорогами, выжженными пустыми полями, и только почти пересохшие ручейки еще хранили остатки влаги.

Пыль висела в воздухе, поднятая колесами возов и копытами коней. Особенно если кони эти так же стремительны и неутомимы, как кони кочевников-соседей, налетавших незаметно и беспощадно и столь же быстро отступавших. Это нельзя было назвать войной, всего лишь набеги – но их было много.

Сорок с лишним лет назад распалась Криштская империя – колосс на глиняных ногах, считавшийся когда-то непобедимым, державший в железных руках весь Юг. Распалась не под мечами захватчиков, но разъедаемая ржой изнутри, как оно и бывает обычно. Оставила после себя кучу крошечных удельных княжеств и непомерную гордость их правителей, каждый из которых вел родословную если не от Великого Завоевателя Харанта, первого императора, то уж от его потомков – с гарантией. Степные княжества постоянно воевали друг с другом, и каждое считало себя сильнее соседа. Это было во времена князя Тридана, деда Тирайна.

Таннада не принадлежала Криштской империи. Кто жил на этих землях изначально, от кого появились столь причудливые названия рек и деревень, сейчас выяснить уже нельзя: много сотен лет назад княжество переходило из рук в руки, пока не стало провинцией Инатты. Случилось это в пору расцвета Криштской империи. Позже – уже около ста лет назад - один из королей Инатты подарил южную свою провинцию герцогу Эранскому в пожизненное владение с правом наследства. Но у герцога не было сыновей; дочь его, княжна Миранда, вышла замуж за князя Ламанда Леа-Танна, служившего когда-то правителю Кришты. Короли Инатты и Кришты долго пытались понять, чьими же становятся в этом случае земли Таннады, но так и не договорились. То были не такого масштаба и ценности земли, ради которых стоило затевать войну, и короли, подумав, признали Таннаду независимой. Стихии с ними, пусть живут. Криште в те времена было не до войн с соседней сильной страной.

Княжество Таннада невелико – сто миль с севера на юг, двое суток неспешного конского хода от границ до столицы. Столица, главный и единственный город Рута, стоит на реке Ренне. Обширные степи – от края горизонта до края, сколько может охватить взгляд – поросли разнотравьем у северных границ, к югу же от столицы это сплошной ковыльный ковер, волнующийся под ветром. Для ветра Таннада открыта зимой и летом, с востока и с запада; в песках живут суслики, тушканчики и мыши, если повезет, можно увидеть антилопу; летом в небе звенят жаворонки и пустельги, кружат степные орлы. Пройди Таннаду с севера на юг, увидишь – равнодушно бродят коровы и овцы, гордые лошади посматривают на одинокого путника, щелкают бичами пастухи. Часто через эти земли проходили мирные кочевники, гнали стада на восток, в Юрату и дальше, дальше, к далеким Соленым горам. Князь Таннады им не препятствовал; можно узнать, что нового слышно на юге, а если повезет, купить красных бус и золотистых монист в подарок девушке. Крестьяне и пастухи, рыбаки в верховьях Ренны, княжеская дружина да сам князь – вот тебе и вся Таннада.