Пятая жизнь

ГЛАВА ПЯТАЯ

По-настоящему Юля так и не заснула до самого утра. Поток сознания превратился в грязную жижу, откуда она тщетно пыталась выбраться, хватаясь, то за один обман, то за другой, но они не давали точки опоры, а лишь увлекали в бездну безысходности. Там смешалась, и вечерняя Пашина проповедь, окончательно утвердившая ее полную ничтожность, и Катя, фривольно возлежащая на диване, и черный «брат», зачитывающий приговор, и толпа, чей радостный вой отдавался тупой головной болью, неподвластной анальгину, и еще что-то, наверное, проникавшее из глубин подсознания…

Неожиданно щелкнул будильник. Его никто никогда не заводил – просто изначально стрелка стояла на семи, и он всегда щелкал в это время. Как можно было уловить негромкий звук среди нагромождения сумбурных мыслей и неопределенных желаний, Юля сама не поняла, но открыла глаза; обведя взглядом комнату она вдруг почувствовала, что это чужая комната, и сделалась она таковой всего за одну ночь. …Вроде, это не я выбирала сюда обои; не я вешала шторы и мыла окна; не я составляла икебану в большой вазе… – чуть повернула голову, – и мужчина тоже чужой; конечно, я его знаю, но нет ни малейшего желания даже прикасаться к нему. Блин, а еще вчера я мучилась, останется ли он со мной, мечтала наказать соперницу… да на фига? Пусть трахаются дальше… Я поняла! Какой же Борис – мудрый человек! За ночь все переместилось из настоящего в прошлое, а прошлое нужно только при написании биографии!..

Осторожно, чтоб не разбудить Пашу, Юля потянулась; подняла голову, оценивая свое настоящее. Внешне оно выглядело достаточно симпатично: кусок голубого неба в окне, солнце разбрасывающее по стене блики, прохлада, еще не превратившаяся в изнуряющую жару… Юля почувствовала, что все это ей гораздо ближе, чем квартира, которую она всегда считала своей крепостью.

Выскользнула из-под одеяла так, что Паша ничего не почувствовал, и на цыпочках прошла в ванную; окинула взглядом полочку с косметикой. …Блин, ведь целый пакет! А сколько всего еще надо собрать, если придется валить отсюда!.. Мысль эта рождала не ностальгическую тоску, а страх, потому что впереди простиралась безграничная пустота, которую нечем было заполнить. …Это будущее,  – оборвала себя Юля, – а жить надо сейчас! Надо умыться, позавтракать, сделать Паше бутерброды, повесить на стул свежую рубашку и уходить, потому что меня здесь больше нет…

Руки сами привычно выполняли привычные обязанности, а в голове складывался план – маленький, сиюминутный, как и само настоящее. …Поеду в библиотеку и буду дальше читать «Молот ведьм». Не знаю, что именно, но что-то я обязательно там найду… например, правда ли, «позорные одежды еретика» – это желтая туника, какая была на Кате в моем сне?.. Или, как говорил «брат», по подозрению первой степени только секли розгами, а по остальным сжигали на костре?..

Обрывками образов и смутных ощущений отголоски сна вновь обрушились в Юлино сознание, заполняя образовавшийся там вакуум, и под их напором она пришла к удивительному выводу, что, возможно, когда-то была, и в том мрачном подвале, и на той площади. …Ничего мне не надо выяснять – я и так ведь знаю, как там все было!.. А зачем тогда ехать в библиотеку?.. Да просто! Иначе день рассыплется на никому не нужные бессмысленные дела, а там… там мне хорошо!..

Паша проснулся, когда жена, одетая и при макияже, причесывалась перед зеркалом.

– Куда это ты в такую рань?.. – в его сонную память, видимо, вернулись события вчерашнего дня, потому что он встал, шаркая тапками подошел к Юле и обнял ее, – рыбка моя…

Юля видела в зеркале его совсем не ласковые глаза.

– Но ты ж сама виновата. Придумала черти чего… и, вообще, кто тебе разрешал лазать ко мне в стол?