Пятая зима

Эмили вела себя более сдержанно. Она не торопилась, внимательно рассматривая каждую экспозицию, и я подумала, что у меня появился шанс наладить отношения и с ней. Выбрав момент, когда Эмили остановилась перед огромной искусственной льдиной с фигурами механических белых медведей, я подошла к ней. Длинные темные волосы девочки шелковистой волной лежали на воротнике красной курточки, темные глаза завороженно поблескивали, вбирая малейшие детали медвежьих фигур, фиксируя каждое движение. Пожалуй, она была самым очаровательным ребенком, каких я когда-либо видела. Точнее, была бы, если бы почаще улыбалась. Мне очень хотелось подобрать к ней ключик, сделать так, чтобы она перестала видеть во мне угрозу, но вот как это сделать? Для начала нужно найти тему для разговора, которая была бы интересна нам обеим, решила я. Но какую? Ответ был у меня перед глазами. Животные! Можно поговорить с девочкой о животных.

– Какие красивые медведи, – сказала я.

Эмили только кивнула, но ничего не ответила.

– Смотри, вон та медведица несет в лапе корзинку, – не сдавалась я. – Как ты думаешь, что там у нее лежит?

– У настоящей медведицы не может быть никакой корзинки, – сказала Эмили.

Резонно.

– Согласна, – проговорила я и добавила, во что бы то ни стало стремясь продолжить нашу беседу: – Ну а если бы у настоящей белой медведицы все-таки была корзинка, как ты думаешь, что она бы туда положила?

Эмили наградила меня взглядом, в котором сквозило снисходительное сожаление. Так взрослый человек мог бы смотреть на умственно отсталого ребенка, который задает глупые вопросы. Я нисколько не удивилась, когда, не удостоив меня ответом, Эмили двинулась к следующей экспозиции. Молодчина, Бет, подумала я, чувствуя себя круглой идиоткой. Гениально! Интересно, какого ответа ты ожидала? Что медведица положила бы в корзинку тюленьи кишки?

Н-да-а…

В один миг вся радость и уверенность в себе, которые я почувствовала, когда Оливия взяла меня за руку, испарились. Мне пришлось сделать над собой форменное усилие, чтобы вслед за Эмили перейти к следующей экспозиции. Запомни, Бет, мысленно твердила я себе, мы здесь ради девочек, а не ради тебя. У тебя еще будет возможность наладить отношения с Эмили. Надо только сперва дождаться, чтобы она перестала считать тебя полной кретинкой, которая с серьезным видом пытается рассуждать о возможном содержимом несуществующей корзинки.

Должно быть, мои старания мыслить позитивно все-таки окупились, поскольку Эмили внезапно сказала:

– Рыбный пирог.

Признаться, я была так счастлива, что она все-таки со мной заговорила, что не сразу сообразила, что девочка имеет в виду.

– Я думаю, белая медведица могла бы нести в корзинке рыбный пирог для своих деток.

Я широко улыбнулась. У меня было такое чувство, будто я выиграла миллион в лотерею.

– Отличное предположение!

Как и следовало ожидать, в парке было полно детей. Некоторые были старше Оливии и Эмили, некоторые – младше, но все глазели на гномов и снеговиков с одинаковым восхищением и восторгом. Даже малыши – в колясках или на руках родителей – таращили блестящие глазенки на удивительных механических животных, вытягивали крошечные пальчики и кричали: «Мама, мама! Смотли, медведь!»

В общем, Терсфорд был не самым подходящим местом для человека, чьи биологические часы мчались с удвоенной скоростью.

Быть приемной матерью дело, безусловно, непростое, но это вовсе не означает, что я не сумею стать хорошей матерью. Если бы у меня был ребенок, мы бы вместе учились строить наши отношения и мне не пришлось бы лезть из кожи вон, стараясь занять чье-то место. И никакой призрак Гарриет мне бы не мешал. Увы, взять и завести ребенка я в одиночку не могла. Джейми обещал, что мы вернемся к разговору о детях через полгода, но тогда мне будет уже тридцать шесть. А мне казалось, что это слишком много, чтобы думать о ребенке. Хотя бы потому, что через полгода мои шансы на зачатие станут еще более призрачными, чем сейчас.

Как раз в этот момент мой голодный взгляд упал на совершенно потрясающую девочку лет двух с половиной с копной светло-рыжих кудряшек, которая доверчиво смотрела на меня поверх отцовского плеча. Когда я помахала ей рукой, девочка загугукала от восторга и стукнула отца по голове игрушкой, которую держала в руке. Тот начал озираться, пытаясь понять, что же привлекло внимание дочери, и я поскорее отвернулась и отошла. Я хорошо помнила, как на свадьбе Марка Рози упрекнула меня в том, что я слишком заглядываюсь на чужих детей, и мне не хотелось, чтобы в том же самом обвинил меня посторонний человек.

И вот мы дошли до конца главной аллеи. Пора было готовиться к встрече с Сантой. Подросток, одетый эльфом, провел нас через калитку, и мы его увидели: сказочный Дед сидел в своем сверкающем ледяном гроте точь-в-точь такой, как на картинках, – с длинной белой бородой, в красном кафтане и с огромным мешком подарков.