Пятая зима

– Зна-аю!.. – Это слово Сильвия почти провыла. – Знаю. Я просто не знаю, как остановиться.

Она заплакала навзрыд, и я тоже почувствовала, как от подступающих слез у меня перехватило горло. Я никогда не видела Сильвию в таком состоянии. Сколько я себя помнила, она всегда умела подойти к любой проблеме разумно и рационально, умела справиться с любыми обстоятельствами и никогда не теряла головы. «Утро вечера мудренее, – любила она повторять. – Вот увидишь, завтра снова выглянет солнце». Так она говорила, и когда Марк вдребезги разбил свою первую машину, и когда Рози разругалась с бойфрендом и вообразила, что на этом жизнь для нее закончилась. Но сейчас, когда я вспоминала все эти и некоторые другие случаи, до меня вдруг дошло, что пока Сильвия утешала нас, за ее спиной стоял Ричард и, положив руку ей на плечо, одним своим видом говорил нам: «Ваша мама совершенно права. Слушайте, что она скажет, и все будет хорошо». Ричард и Сильвия были командой. Они действовали как две руки одного тела.

– Хочешь, ма, я принесу тебе кофе из автомата? – спросил Марк, который, по-видимому, чувствовал себя таким же несчастным и беспомощным, как и я, и ломал голову, пытаясь придумать хоть что-то, чем он мог бы помочь. – Или просто воды?

Сильвия невероятным усилием воли взяла себя в руки.

– Спасибо, милый. У меня есть холодная минералка – где-то здесь стояла бутылочка. Ее принесла мне дежурная медсестра. Налей мне немножко.

И она принялась рыться в сумочке в поисках салфеток, но старая упаковка была уже пуста, а новую упаковку она никак не могла вскрыть – пальцы ее дрожали и соскальзывали с прочного пластика.

– Давай я. – Я взяла у нее упаковку, надорвала клапан и достала салфетку.

– Спасибо, Бетти. – Сильвия быстро пожала мне пальцы, потом высморкалась. Марк подал ей пластиковый стаканчик с водой, потом встал и, подойдя к двери, стал смотреть в коридор. Плечи у него были напряжены, широкая спина сгорбилась, и мне захотелось подойти к нему, погладить по этой спине, размять мышцы шеи. Но еще сильнее мне хотелось прижаться к нему и прошептать: «Все будет хорошо, Марк. Он справится».

Но ничего этого я сделать не могла – во всяком случае, не так, как мне хотелось, – поэтому я осталась сидеть рядом с Сильвией и вспоминать, как в Или я, Марк и Рози смеялись над шуткой про Мило, бифштекс и «Камасутру» и как хорошо и спокойно мне было без девочек Джейми. Я и знать не знала, что как раз в это время Ричард боролся со смертью, лежа на холодной земле в саду, а Сильвия ждала врачей, боясь, что муж каждую секунду может умереть.

Это было неправильно. Так не должно было быть. Человеку просто необходимо чувствовать, когда с кем-то, кого он любит, случается беда, иначе какой же он человек? Он должен получать знак или знамение. Должен чувствовать боль в груди – в сердце.

Мой телефон неожиданно зазвонил. В качестве рингтона у меня стоял какой-то легкомысленный мотивчик, который в данных обстоятельствах казался совершенно неуместным. Кажется, он назывался «Похоже, приближается Рождество» и был загружен мной, чтобы развлечь дочерей Джейми.

– Прошу прощения, – сказала я, вставая.

– Ничего страшного, милая, – отозвалась Сильвия. – Это, наверное, твой Джейми. Ответь ему, пожалуйста.

Мне не хотелось разговаривать с Джейми при Сильвии и остальных, потому что мне пришлось бы произнести слова, которые могли бы еще больше (хотя куда уж больше!) их расстроить. Но еще больше мне не хотелось выходить в коридор и оставлять трех человек, которых я любила больше всего на свете, без поддержки, поэтому я отклонила звонок и выключила телефон, пробормотав, что поговорю с Джейми позже.

– Кто-то идет! – сказал Марк от двери и отступил назад в комнату.

Судя по голубому халату и брюкам, это был хирург. Что он собирался нам сказать, я догадалась еще до того, как он открыл рот, потому что увидела это в его глазах и в том, как безнадежно и устало никли его плечи.

Во рту у меня мгновенно пересохло, ладони закололо. Я только увидела, как качает головой Сильвия.

– Нет, – беззвучно шептали ее губы. – Нет…

Когда врач заговорил, она зажала уши, чтобы ничего не слышать, но мы трое слышали каждое слово.

– Мне очень жаль, миссис Гроувз. У вашего мужа случился еще один сердечный приступ прямо на операционном столе. Мы сделали все возможное, чтобы его реанимировать, но наши усилия не дали результатов. Примите мои соболезнования.

Ричарда не стало. Это было невозможно, непредставимо, но это произошло. Просто произошло, и все.

Когда хирург ушел, мы обняли друг друга, потрясенные и несчастные. Мы долго плакали и никак не могли остановиться. Наконец Сильвия высвободилась из наших объятий и высказала то, о чем думали все:

– Как мы теперь будем без него? Как мы будем без него жить?

Ответа на этот вопрос я не знала. Я даже не представляла, что такой ответ может существовать. Прижимаясь к теплому плечу Марка, я думала только об одном – я не хочу жить, зная, что Ричарда больше нет на свете.

Глава 13