Пятая зима

– Нам необходимо быть абсолютно уверенными в приверженности опекуна или усыновителя интересам ребенка, – сказала она важно. – Думаю, вы это понимаете. К примеру, если бы у вас было домашнее животное, я спросила бы вас, готовы ли передать его в другие руки, если бы, скажем, ребенок его боялся или, напротив, проявлял по отношению к нему жестокость или агрессию.

Ребенок, который проявляет жестокость по отношению к животным? Неужели такое бывает?

Клер как будто прочла мои мысли.

– К сожалению, такие случаи известны. Ребенок, родители которого регулярно проявляли жестокость по отношению к домашним питомцам, может неосознанно им подражать. Или иногда ребенок может обращаться с животным так же, как обращались с ним взрослые.

О господи!

– Но поскольку у вас нет домашних животных, мы не будем задерживаться на этом вопросе. Если только вы не берете животных к себе домой в рамках вашей, гм-м… профессиональной деятельности.

– Иногда я действительно держу у себя животных, которым требуется уход в послеоперационный период, – призналась я. – Но это чисто добровольно.

Клер удовлетворенно кивнула и сделала очередную пометку в блокноте.

– Отлично. – Она отложила блокнот. – Думаю, на сегодня достаточно. Я оставлю вам несколько анкет, которые вы должны заполнить к нашей следующей встрече. Будет хорошо, если вы выясните, есть ли поблизости школы или, быть может, инициативные группы, которым требуются добровольцы для работы с детьми. Поймите, для того чтобы ваше заявление получило шанс на одобрение, вам необходимо набраться как можно больше подобного опыта. Я понимаю, что накануне Рождества обращаться в различные организации с подобными вопросами, скорее всего, бесполезно, но если вы наведете справки сейчас, то с нового года уже сможете начать работать.

– Да, конечно. Я все узнаю, – пообещала я, и Клер наконец убралась, предварительно назначив мне новую встречу в середине следующей недели.

Когда она ушла, я чувствовала себя угнетенной и растерянной. Как всегда в подобных случаях, я машинально потянулась к телефону, чтобы позвонить Рози, но внезапно передумала. Рози и без того считала, что я совершила идиотский поступок, подав заявление на усыновление. И если я теперь буду жаловаться на то, что социальная служба заставляет меня засеять сад травой и отказаться от любых поездок, она, скорее всего, посоветует мне забрать заявление и жить спокойно.

Продолжая размышлять над своим положением, я подошла к полке, где стояли путеводители, красноречиво свидетельствовавшие о моей любви к путешествиям, и провела кончиками пальцев по корешкам. Австралия, Таиланд, Колорадо, Куба… сколько разных мест, сколько воспоминаний. Сколько разных впечатлений. Говорила ли я правду, когда утверждала, что все это в прошлом? Да. Наверное, да. Сейчас, во всяком случае, я думала именно так. Все мои поездки, все путешествия были вызваны жаждой новых открытий, и не только других мест, но и себя самой. В течение многих лет я разъезжала по планете, ища что-то в себе, в своей душе. И эти поиски продолжались и сейчас, только теперь я перенесла их ближе к дому.

Мои пальцы остановились на путеводителе по Белизу. Немного поколебавшись, я достала его. На обложке была помещена фотография женщины, которая плыла в кристально-прозрачной океанской воде, а на горизонте вставал коралловый островок, поросший лохматыми пальмами. Улыбнувшись, я открыла первый разворот и прочла посвящение: «Приятных каникул, Бет. Смити».

Смити. Я не вспоминала о нем целую вечность. Это он заразил меня любовью к путешествиям. Если бы не он, я бы, наверное, никогда не побывала во всех этих экзотических странах. Интересно, где он сейчас? Когда в последний раз я упомянула о Смити в разговоре с Марком, он сказал, что давно потерял с ним связь. Жаль. В университете они со Смити были очень близкими друзьями.

Впрочем, учитывая обстоятельства, это было, наверное, закономерно.

Бедный Смити.

Глава 20

В первый день занятий я должна была ехать в университет на автомобиле, который приобрел для меня Ричард. Красный «мини», который Марк немедленно окрестил «божьей коровкой», гордо стоял во дворе перед домом, занимая драгоценное пространство, и я уже много раз мысленно представляла, как въезжаю на нем в университетский кампус. Таким был первоначальный план, но поскольку я ухитрилась провалить экзамен по вождению, на этом плане пришлось поставить крест.

– Не беда, Марк тебя отвезет, – сказала мне Сильвия. – Ты ведь не против? – добавила она, повернувшись к сыну.

– Конечно нет, – ответил Марк.

Так все и решилось.

Я подала документы в тот же университет, в котором учился Марк, вовсе не специально. Просто это был ближайший к дому Сильвии и Ричарда университет, где можно было получить квалификацию ветеринарной медсестры. Разумеется, я могла выбрать любой другой университет, где была соответствующая кафедра, но я не захотела. Зачем, если я все равно планировала остаться в Лондоне? Так, во всяком случае, я объясняла себе свое решение.