Однако самый весомый и непреходящий вклад Уэсли в образование – это его Кингсвудская школа, открытая в 1748 году. Это была начальная и средняя школа с сильным уклоном в сторону религиозного воспитания. Хотя первоначально она предназначалась для христиан вообще, позже эта школа открывала двери в основном сыновьям (а иногда и дочерям) его странствующих проповедников. Как многие евангелические проповедники и другие серьезные люди, Уэсли не доверял старым частным школам из-за их сомнительных педагогических методов, не говоря уже о многочисленных нравственных и религиозных недостатках. Он утверждал, что эти школы расположены главным образом неподалеку от больших городов и подвержены их развращающему влиянию; дети принимаются в них без разбору; большинство учителей не более религиозны, чем их ученики. Преподавание плохо спланировано, обычное обучение подменяется изучением латыни и греческого, оценки выставляются произвольно, потому что объективно оценить работу трудно. А вот Кингсвудская школа представляла собой закрытый пансион, и в то же время из нее легко было попасть в Бристоль; в школу принимали лишь избранных, и они оставались в школьном пансионе круглый год, чтобы избежать нежелательного родительского влияния. Целью обучения было христианское просвещение, способом – «формирование их умов, с Божьей помощью, в духе мудрости и святости, путем внушения им принципов – созерцательных и практических – истинной набожности, обучения их по-старинному, чтобы они смогли стать разумными христианами, следующими Писанию»[97]
.Подъем в четыре часа утра, уроки дополнялись церковными службами. Игры не разрешались, ибо «тот, кто играет в детстве, будет играть и став взрослым»[98]
. Как и у пиетистов, развлечения сводились к прогулкам, садоводству и другим видам физического труда; детей всегда сопровождал учитель. Простая пища, соломенный тюфяк вместо пуховой перины (здесь перекличка с Локком). Мальчиков от шести до двенадцати лет обучали «чтению, письму, арифметике, английскому, французскому, греческому, латинскому и древнееврейскому языкам, истории, географии, хронологии, риторике, логике, этике, геометрии, алгебре, физике, музыке»[99]. Однако некоторые из этих предметов не упоминались в составленных Уэсли списках книг, а отсылки к наукам позволяют предположить, что это была форма развлечения, как и в Галльской школе. Ядро школьного расписания, помимо элементарных основ английского языка, составляло изучение классиков; обучение осуществлялось традиционным способом: через стихи, «обсуждения» и «декламацию». С другой стороны, Уэсли делал упор на пошаговое обучение; античные тексты выбирались исходя из его понимания самых ранних и «чистых» авторов; как и пиетисты, он игнорировал авторов «непристойных». Следует обратить особое внимание на обязательное включение в программу одного из любимых религиозных авторов самого Уэсли, ежегодно помещаемых во главу списка литературы, рекомендуемой для чтения и перевода.Уэсли также спланировал четырехгодичный «академический» курс с добавлением к классической основе современных работ по естественным наукам, истории и литературе. С характерной для него самоуверенностью он утверждал, что «любой, кто пройдет этот курс, будет на голову выше девяти из десяти выпускников Оксфорда и Кембриджа»[100]
. Действие этого плана было приостановлено до конца 60-х годов XVIII века, пока методисты были лишены права оканчивать Оксфорд. В 1775 году было выдвинуто предложение обучать проповедников в Кингсвуде, но вряд ли хоть один человек окончил «академический» курс. Время от времени кто-то из проповедников ненадолго останавливался в Кингсвуде, и Уэсли иногда читал проповедникам наставнические лекции в оксфордском стиле. Он часто жаловался, что Кингсвуд не отвечает его идеалу, так как, не говоря уж о буйной и не поддающейся воспитанию мальчишеской природе, сами учителя редко обладали всеми необходимыми качествами: набожностью, способностью учить и поддерживать дисциплину. Тем не менее школа пережила многие превратности судьбы и постепенно превратилась в современную частную школу.