Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Ох, мама дорогая! Похоже, я разбудил монстра! Мало, кто знал, что Маттео Бальсано в гневе — это страшная сила. Чтобы довести его до такого состояния, нужно сильно постараться. Но, если довел — держись. Лично я видел друга в таком состоянии два раза в жизни. Первый был еще в детстве, когда мачеха номер шесть плохо отозвалась о его матери. А второй — сравнительно недавно, два года назад, когда парень узнал о романтических отношениях Луны и Симона. Только, если в первом случае ярость Маттео была направлена на мачеху, то во втором — на себя самого, свою собственную нерешительность. А теперь мне не повезло навлечь такую ярость на собственную голову. Да, похоже, пришло время надевать каску. Я прямо-таки увидел, как глаза моего друга налились кровью, свободная рука сжалась в кулак, ноздри затрепетали, а тело затрясло, поэтому торопливо начал объяснять:

— Брат, я не…

— Не смей называть меня братом! — рявкнул тот. — С братьями, знаешь ли, так не поступают! Ты не только не сказал мне о своем приезде, но и не позвонил, когда потребовалось кое-кому накостылять! Да-да, Мартино рассказал мне о причине твоего приезда! И вот, я не понимаю твоей логики! Неужели ты думал, что я не брошусь тебе на помощь без малейших колебаний?! Неужели считал неспособным дать по морде отчиму Хим?! Нет! Вместо того, чтобы, как нормальный здравомыслящий человек, обратиться за помощью к лучшему другу, ты, псих проклятый, решил показать свою чертову гордость и пойти туда в одиночку! А тебе не приходило в голову, что этот Эннио, вообще-то и защищаться может?! Но все это я бы еще мог простить. Вот только теперь ты показал, что собирался и дальше скрывать от меня свой приезд! И я в шоке! Неужели ты настолько мне не доверяешь?! Или Оксфорд последние мозги отшиб?! Честное слово, будь ты сейчас в пределах моей досягаемости, я бы тебя собственными руками придушил!

Слушая крики друга, я скатился с Нины и просто лег рядом с ней. По опыту мне было известно, что злого Маттео лучше не перебивать. Пусть прокричится, а там посмотрим. Но изнутри меня сжигало чувство вины. Я и не задумывался до этой минуты, как сильно мог обидеть лучшего друга. А ведь он такого не заслуживает. Нет. Мы вместе с пеленок, и этот парень всегда был для меня надеждой, опорой, жилеткой, верным спутником — всем, чем только мог. У нас никогда не было друг от друга секретов. И что теперь? Нет, нужно срочно все объяснить! Когда голос моего лучшего друга поутих, я спросил:

— Все, проорался?

— Могу еще покричать, если мало! — огрызнулся тот.

— Не надо, — заверил я его. — Слушай, у меня и в мыслях не было тебя обжать! Чтобы ты знал, с Эннио Ферассо я тоже разбирался не один. Джеймс приехал вместе со мной, мы…

— Ах, еще и Джеймс! — пуще прежнего заорал Маттео. — Значит, парню, с которым знаком полгода, ты доверяешь безоговорочно, а мне, своему лучшему другу на протяжении всей жизни — уже нет?! Ах, ну, конечно! Я же не пошел в Оксфорд, как некоторые гении! Поэтому уже не достоин с тобой общаться! Конечно, какое тебе теперь дело до простого смертного?! Знаешь, что?! Вот и дружи со своим Джеймсом дальше! Пусть теперь он тебя защищает, поддерживает! Теперь ему звони в два часа ночи и рассказывай, как тебе плохо! И называй братом его! Все, аривидерчи!

— Маттео! — крикнул я, но тот уже бросил трубку.

Он. Прервал. Разговор. Сам. Со злом. Со скандалом. Мы поссорились. Впервые за всю жизнь. Господи, что я наделал?! Почему все мои слова звучали невпопад! И самое главное, что теперь делать?! Я не могу потерять своего лучшего друга! Он очень много для меня значит, и это никогда не изменится. Черт, да мы на самом деле братья! Не в кровном смысле, но в эмоциональном. Нужно срочно помириться с другом. Вот только как?! Я ведь даже не знаю, где он сейчас! Хотя, стоп! Знаю! И мне нужно туда. Немедленно.

— Проклятье! — выругался я, торопливо вскакивая и хватая одежду.

— Эй, что случилось? — занервничала Нина, тоже поднявшись.

Меньше всего мне хотелось рассказывать любимой об истерике друга. Но, наученный горьким опытом истории с Эннио Ферассо, я понимал, что выбор невелик. Не могу потерять свою девочку.

— Это Маттео, — пояснил я. — Устроил мне форменную истерику, наорал и сказал, что я ему больше не друг.

— Ничего себе! — охнула моя Фелисити. — С чего бы это?

— Столкнулся на улице с моим отцом. Тот ему и рассказал о том, что я экстренно примчался. Пояснил даже, с какой целью. А теперь мой друг в ярости. То ли из-за того, что я привез с собой Джеймса, то ли из-за того, что сразу ему ничего об этой ситуации не рассказал. Если честно, я так и не понял.

— И что ты теперь собираешься делать?

— Мириться — что же еще? Нужно найти этого психа и объяснить, что у меня и в мыслях не было его обижать.

— А ты знаешь, где он?

— Знаю. Точнее, предполагаю. Когда он в такой ярости, то идет в одно определенное место.

— И ты уверен, что в таком состоянии его можно трогать?

— Ну, думаю, к тому времени, как я туда доберусь, он уже перебесится. Надеюсь, во всяком случае.

Нина встала, завернувшись в одеяло, и заявила: