Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Оба расхохотались. И в этом смехе звучало очень много слов. Нина и Маттео как будто… общались на языке насмешек, а свою привязанность выражали через смех. Это было не тем, к чему мне следовало ревновать. И я совершенно точно знал, что никогда не буду переживать из-за общения друга с возлюбленной, потому что доверяю итальянцу, как себе. Кроме того, эти двое были, привязаны друг к другу лишь по-братски — не более.

Комментарий к Глава 50

Итак, зайки! Как вам новая глава? Что думаете? Понравились пошлости от Нины?))) Нравится ее дружба с Маттео?))) Пишите комментарии, они меня мотивируют!))) И пожелайте мне удачи на сесии, которая начинается сегодня!))) Люблю вас!)))

========== Глава 51 ==========

Маттео высадил нас с Ниной возле моего дома. Я вышел из машины первым и галантно открыл дверь для девушки, протянув ей руку. Со смехом она приняла помощь, и мы вместе направились к входной двери. От моего внимания, при этом, не укрылось, то, как напряжена моя возлюбленная.

— Волнуешься? — удивился я. — Ты ведь уже знакома со всеми членами моей семьи и была здесь.

— Была, — согласилась Нина. — Только без тебя. А сейчас все выглядит так, словно ты впервые привел меня для официального представления. К тому же, после всего, что между нами было, мне как-то… неловко перед твоими родителями.

— То есть? — не понял я. — Ты ведь абсолютно спокойно отреагировала на них в Сочельник. А мы тогда уже…

— Да, но после этого наши интимные отношения очень продвинулись вперед, — возразила моя девушка. — Я стала более… развратной что ли!

— Только со мной, любовь моя! — рассмеялся я. — Только со мной!

— Конечно, только с тобой, — заверила Нина. — Всегда только с тобой. Но мои мысли…

Я остановился, порывисто обнял возлюбленную за талию, прижал к себе и прошептал прямо в ушко:

— Детка, никто не запрещает тебе думать о том, о чем ты хочешь! Я — так и вовсе, обеими руками за воплощение твоих мыслей в жизнь! А мои родители — вовсе не телепаты, поэтому никто не осудит тебя за мысли подобного рода! Просто не подавай виду — и они даже не поймут, о чем ты думаешь! Я понимаю, тебе стыдно думать о таких вещах в присутствии моих родителей. Но ты просто не заморачивайся по этому поводу — и все будет хорошо! Думай, о чем хочешь — никто все равно ничего не узнает, если ты не скажешь этого вслух. Кроме, может быть, меня. И то лишь потому, что я думаю о том же. В конце концов, мы молоды, и секс для нас играет важную роль в жизни. Тебе нечего стыдиться, любимая! Это совершенно нормально!

Вздохнув, Нина все же расслабилась, и мы пошли дальше. Я собирался, было, позвонить в звонок, но дверь распахнулась прежде, чем мои пальцы дотронулись до кнопки. На пороге стояла Хим, которая тут же повисла у меня на шее, крича:

— Гастон! Братик!

У меня потеплело в груди от такого приветствия. Осознание того факта, что моя сестренка скучала по мне так же, как я — по ней, согревало сердце. Я обнял свою малышку в ответ и со смехом воскликнул:

— Привет, Хим! Смотри, не задуши меня!

— Я тебя сейчас не только задушу, но и на органы разделаю! — пригрозила мне сестра, внезапно отстранившись и посмотрев почти сурово.

Почти, но не совсем. Хим без сомнения здорово сердилась, но, также, в ее глазах были и любовь, и тревога, и забота. Моя малышка определенно была рада видеть меня, но одновременно хотела убить. И, после разговора с Маттео, я понимал, почему.

— Прости, сестренка, — сразу извинился я. — Мне следовало сообщить тебе о том, что я прилетел. Обещаю впредь…

— О том, что ты долетел нормально, мы и так знали, — отмахнулась девушка, все еще хмуря брови. Нам сообщил тот пилот, которого дядя Мартино тебе оставил. Но, во имя всего святого, почему мы узнали об этом не от тебя, а от постороннего человека?! И где тебя носило полдня?!

— Вас послушать — так я должен был передать информацию о своем приезде по телевидению, в прямом эфире, — пробурчал я. — Маттео сообщи, Нине сообщи, вам всем сообщи…

— Дурак! — воскликнула Хим. — Ведь мы любим тебя и переживаем!

— Знаю, знаю, сестренка, — вздохнул я, снова ее обнимая. — Прости! Я должен был сказать!

— Должен был, — согласилась она. — Чтобы ты знал, я всю ночь глаз не сомкнула. И твои родители тоже.

— А, кстати, где они? — спохватился я.

— Идем, — заявила Хим, выпутываясь из моих объятий.

Она потащила меня в дом. Я взял Нину за руку и повел за собой. А моя сестра, казалось, только что ее заметила, потому что торопливо сказала:

— О, привет, подруга. Мне следовало догадаться, что Гастон, в первую очередь, побежит к тебе.

Моя девушка смущенно улыбнулась. Мы прошли в столовую, где застали маму, папу и дядю Леона за едой. Впрочем, они тут же все побросали и кинулись меня обнимать. Честное слово, я как будто на год пропал! Да уж, лучше, наверное, и впрямь, держать родителей в курсе своих передвижений. Впрочем, те, в отличие от Хим, сразу заметили Нину и переключили часть внимания на нее. Таким образом, спустя минут десять, нас посадили за стол, а горничная, Айлин, принесла еще две порции обеда. Когда же тарелки опустели, папа взглянул на меня и заявил: