Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Я тоже захохотал. Да уж, мой друг мог и «неотложку» вызвать, — с него станется. Когда дело касается Луны, он становится не в меру заботливым. Впрочем, этот парень сам по себе такой. Скорее, сам умрет, чем поставит под удар жизнь тех, кто ему дорог. А важнее мексиканки для него нет никого. Даже родной отец в списке приоритетов занимает лишь вторую позицию. А уж как далеко отошел я — вообще, промолчу. Но в моем списке эта противная итальянская физиономия давно и прочно стоит на одной позиции с мамой и папой. То есть — чуть ниже моей Фелисити. Я доверяю своему брату, как самому себе, и пойду за ним без колебаний даже в саму Преисподнюю. Разница лишь в том, что, если опасность будет угрожать и ему, и Нине, первой я все равно спасу возлюбленную. Она — весь мой мир и моя судьба. Без нее и я проживу недолго. Именно вчера я это очень остро осознал. И больше всего на свете хочу сейчас сказать ей об этом. Впрочем, есть ли смысл сдерживаться? Особенно, после всего, что между нами произошло? Нет. Поэтому, когда смех стих, я на выдохе произнес:

— Ты — вся моя жизнь и моя Вселенная!

— А ты — мой мир! — воскликнула моя девушка, ласково улыбнувшись. — Я люблю тебя больше всех на свете!

— И я тебя!

Через долю секунды мы слились в нежном поцелуе. Не в таком, как накануне. Нет. В более скромном, но и менее продолжительном. Сейчас нам не хотелось целоваться долго. Мы просто валялись, наслаждаясь не телесной, а уже духовной любовью. Она окутала нас пузырем, за которым ничего не было. Да и чему там быть? Наверняка все еще спят. Который час, я не знал. Настенных часов в этой комнате не было, а за сотовым телефоном нужно было лезть в карман брюк. Не говоря уж о том, чтобы эти самые брюки еще найти среди той одежды, которую мы вчера бесцеремонно швыряли на пол. А о чем речь, если я даже тельце Нины из своих рук боюсь выпустить? Боюсь, что наш пузырь счастья лопнет, не выдержав прерывания физического контакта.

— Я хочу, чтобы это утро не заканчивалось, — призналась Нина, положив голову мне на плечо.

— Да, — согласился я. — Что может быть прекраснее, чем лежать здесь, прижимая тебя к себе? Ничего.

— Я никогда не чувствовала себя лучше! — выдохнула моя возлюбленная.

Мы замолчали. Но слова нам были и не нужны. Все было ясно и без них. Однако вскоре наша идиллия оказалась самым наглым образом прервана. На лестнице послышался такой грохот, что мы подпрыгнули от неожиданности. А потом — оглушительный топот. Кто-то опрометью несся на первый этаж. Не понимая, что происходит, я вскочил в кровати и начал торопливо одеваться. Все вещи остались в моей комнате, поэтому я быстро влез в брюки, но с рубашкой решил не заморачиваться — не до того. Сверху доносился грохот, шум и крики. В том числе, испуганные девичьи визги.

— Это Луна! — вскричала Нина, бросаясь к своей одежде. — Ее голос!

— Может быть, — согласился я, обуваясь. — Но ты пока не поднимайся. Я сам тебя позову. Мало ли, что там у них происходит.

— Ты думаешь…

— Вот уж вряд ли, — поняв возлюбленную с полуслова, ответил я. — При всей моей неопытности, вряд ли Луна так кричит во время секса. Да и Маттео — не извращенец какой-нибудь. Нет, там что-то посерьезнее. Потому я и прошу тебя остаться пока здесь. Вдруг какая опасность. Не хватало еще тобой рисковать.

— Гастон! — испуганно крикнула девушка мне вслед.

Но я уже выскочил в коридор. На лестнице мне пришлось перепрыгнуть через брошенный металлический поднос, осколки посуды, куски омлета, лужи кофе и столовые приборы. Очевидно, кто-то пытался кому-то отнести завтрак в постель, но уронил поднос. Ага, вот на одной из ступенек валяется цветок. Значит, это дело рук Маттео. Кроме них с Луной на третьем этаже больше никого не было. И возгласы, которые доносились оттуда, только подтверждали мою догадку. Я отчетливо разобрал в этой какофонии голос лучшего друга и бросился наверх.

— Я убью тебя! — орал он. — Убью! Ты, мексиканская сволочь!

Через мгновение моему взору предстала такая картина: Симон в ужасе отползает от разъяренного Маттео, который явно порывается его задушить. Я оторопел. Честное слово, моей изначальной целью было вытащить из беды приятеля. А теперь даже непонятно, кого спасать.

— Что здесь происходит? — спросил подошедший Нико.

На нем тоже были только джинсы. Да и Маттео бегал с голым торсом. Очевидно, футболок не было под рукой ни у кого из нас. Полностью одетым оказался только Симон, который сейчас пытался укрыться за большой кадкой с цветком. Но не тут-то было. Ударом ноги разнеся кадку и усыпав землей половину коридора, итальянец схватил паренька за горло, прислонил к стене и поднял на уровень своих глаз. Когда Симон начал хрипеть, я сообразил, что пора вмешаться. Очевидно, Маттео все же придется спасать. От ареста, который ему светит за убийство этого ничтожества.

Комментарий к Глава 17