Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— О, боже, обещаю! — хрипло закричала Валенте. — Прикоснись ко мне! Пожалуйста!

— С удовольствием, любимая! — заявил парень и лег сверху, обхватив губами сосок Луны.

— А-а! — закричала та, выгнувшись навстречу. — Еще!

Мнут десять мой лучший друг играл с грудью своей возлюбленной. Он покусывал, посасывал, и ласкал языком каждый из ее сосков, а та стонала и извивалась, умоляя продолжать. Порезанная нога ее начала подрагивать, а бедра — подниматься, как бы приглашая войти. Маттео, однако, не спешил, двигаясь поцелуями еще ниже. Наконец, он стянул с возлюбленной белые кружевные трусики, отбросил их в сторону, а сам ввинтил язык в ее пупок.

— А-ах! — воскликнула Валенте. — Боже! Не останавливайся!

— Ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать, — прохрипел парень, нависнув над промежностью возлюбленной. — Не возражаешь?

— Давай! — простонала та. — Делай со мной все, что хочешь!

Я со смесью удивления, ужаса и невольного возбуждения наблюдал, как мой лучший друг, сын известного дипломата, припадает ртом к промежности своей девушки. Он без намека на брезгливость посасывал, вбирал в рот, лизал эту часть тела мексиканки. Та кричала, изгибалась и руками прижимала голову парня сильнее. Луна металась по кровати и выкрикивала имя любимого, но ни разу не убрала ноги с подушки — похоже, тот ее к этому приучил.

Забавно. Маттео не устает заботиться о своей суженной и следить за ее безопасностью, даже находясь в состоянии возбуждения. Вот это любовь! А еще меня удивляло то, как он мог столь порочно ласкать промежность возлюбленной. Разве это не должно быть противно? Однако, судя по всему, Луттео искренне таким действом наслаждались. Девушка кричала все громче, изгибалась сильнее и умоляла не прекращать ласки. А парень с удовольствием кружил языком по промежности любимой, смакуя, похоже, каждое мгновение. Что интересно, у Нины между бедер был холмик волос, а у Луны его не было. Может, она сама его как-то удалила? Впрочем, я старался не смотреть на тело девушки. Только на лицо, глядя, как она кричит, морщит нос в удовольствии, и как ее лоб покрывается испариной. Наконец, девушка задрожала и забилась в агонии головокружительного удовольствия. Только тогда, когда это закончилось, Маттео поднял голову и ласково спросил:

— Устала?

— Ни капли! — прохрипела мексиканка. — Я хочу тебя! Ну же!

— Погоди, любовь моя, — заявил Маттео. — Еще рано.

Я с трудом подавил нервный смешок. — Рано? Да они уже минут тридцать кувыркаются! Что же для них тогда норма? Тут мой лучший друг улегся рядом с девушкой и снова начал играть с ее сосками, которые быстро набухли. Луна снова застонала и тут же вскрикнула, потому что парень накрыл рукой ее промежность. Как бы неловко мне ни было, обязанностей оператора никто не отменял, поэтому я поднес камеру ближе. Оказалось, что Маттео засунул средний палец внутрь своей возлюбленной и двигал им там. Девушка снова заметалась, хотя нога не двигалась. Я перемещал кадр то на соски девушки и язык друга, то на палец парня внутри нее. Затем, к среднему присоединился безымянный. И вот, тогда Луна вновь забилась, крича от наслаждения. Это было чистым экстазом. Когда девушка обмякла, Маттео провел дорожку поцелуев от ее шеи к уху и выдохнул:

— Немного отдохнешь?

— Ни за что! — заявила мексиканка. — Жду тебя внутри! Начинай, а то я с ума сойду!

Ее парень улыбнулся и все же устроился между раздвинутых ног любимой. Луна тем временем взяла с прикроватного столика презерватив, вскрыла упаковку и помогла надеть. Через мгновение итальянец был уже в ней. Они быстро поймали общий ритм, двигаясь вместе, как единое целое. Честное слово, эти двое созданы друг для друга! Скоро девушка вновь задрожала и забилась в экстазе. А вот Маттео даже не думал заканчивать. Ничего себе! Я видел, как трудно ему это дается, но тот продолжал держаться. В итоге, Луна испытала это цунами еще два раза прежде, чем на третьем они с парнем забились вместе. Ну, наконец-то! Не выключая камеры, я наблюдал, как мой лучший друг обмякает и бормочет в шею своей девушке:

— Я люблю тебя, Луна! Я так сильно тебя люблю!

— И я люблю тебя, Маттео! — выдохнула та. — До небес!

Еще раз нежно поцеловав Луну, итальянец скатился с нее, чтобы не раздавить, и лег рядом, прижав к себе. Что ж, думаю, хватит. Я выключил камеру и пробурчал:

— Думал, вы не остановитесь.

Луттео, похоже, напрочь забыли обо мне, потому что разом подпрыгнули от неожиданности. Потом только до них дошло, почему я здесь, и парочка расслабилась. Хотя, Маттео тут же накрыл их одеялом. Ха! Очень своевременно.

— Это я такая ненасытная, — призналась Луна.

— А я готов на все, чтобы сделать ей максимально хорошо, — добавил мой лучший друг, снимая под одеялом презерватив. — Ну, что, получилось?

— Получилось, получилось, — отмахнулся я. — Но посмотрите завтра. Я сброшу на диск, а потом сотру с камеры. Лишний раз пересматривать ваши игры у меня нет никакого желания. Я вам не извращенец какой-нибудь.