Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— Очень приятно, — кивнул тот. — Анхелло Бальсано, хозяин дома.

Хим тоже кивнула, а я, не отпуская талии Нины, подвел ее к отцу своего друга, пожал ему руку и заявил:

— Позвольте представить Вам мою девушку, Нину.

Тот поздоровался и пригласил всех сесть. При этом я уселся так, чтобы, в случае чего, быстро кинуться на защиту приятеля. Разумеется, Анхелло не станет вредить родному сыну. Однако кто знает, вдруг нервы не выдержат. Ведь Маттео за его спиной провернул достаточно крупное дело, а непослушания сеньор Бальсано так просто не прощает. Когда Элена подала завтрак, хозяин дома заявил:

— Теперь поговорим о том, ЧТО вчера выкинуло мое чадо.

Луттео светились уже не так ярко. Но по их лицам я видел: никому эту помолвку не разорвать. Даже Анхелло.

— Для начала, сынок, объясни мне, — угрожающе заговорил тот, — почему о смерти нашей родственницы я узнаю последним?!

— Ха! — фыркнул Маттео. — Вопрос не только обращен не по адресу, но и неправильно построен. Более верно будет: «почему я отрекся от семьи своей покойной жены» или «зачем я сцепился с тестем прямо возле ее гроба».

— Откуда ты, черт подери, знаешь?! — опешил Анхелло.- Я же запретил тебе общаться с мамиными родственниками!

— Плевал я на твои запреты, — отмахнулся Маттео. — Никто не смеет решать, с кем мне общаться, а с кем — нет. Никто. Даже ты. Дедушка и бабушка нашли меня еще лет десять назад, и я быстро понял, что они — замечательные люди. Поэтому с тех пор не разрывал с ними контактов.

— Ты общаешься с ними уже десять лет?! — охнул его отец. — Как же получилось, что я ничего не знал?!

— Меньше надо по командировкам разъезжать, — парировал мой друг. — Ты бы хоть иногда интересовался, чем я занимаюсь, пока тебя нет!

— Слушай, я ведь не на курорты мотался! — возмутился Анхелло. — Это — моя работа, черт возьми!

— А в свободное время ты на меня много внимания обращал, да?! — изогнул бровь парень. — Какое у меня любимое блюдо? Любимый исполнитель? Любимый фильм? Любимая книга? Нормальный отец все это знает. Спроси у своего друга.

Анхелло переглянулся с моим отцом, и тот коротко кивнул. Да, Мартино Перида неплохо меня знал. Он был в курсе, что мое любимое блюдо — равиолли с грибами, любимый исполнитель — Майкл Джексон, а любимая книга — «Двадцать тысяч лье под водой». Он, может быть, тоже не отец года, но знает хотя бы, чем живет его сын.

— Ладно, давай не будем о прошлом, — сник Анхелло. — Я понимаю. Ты общался с родственниками матери, потому что находил у них то внимание и ту заботу, которых был лишен дома. Об этом мы поговорим потом. Но почему ты не сказал, что твоя тетушка умерла и оставила завещание на твое имя? У нее разве не нашлось более взрослых наследников?

— Может, и нашлось бы, — согласился Маттео. — Но именно со мной она общалась больше, чем с кем-либо, кроме бабушки с дедушкой. А они слишком стары, чтобы управлять ее бизнесом. В конце концов, именно я держал ее за руку в момент смерти. Да и до того бегал к ней, водил по врачам, помогал с бизнесом, и все такое прочее. Вот, Луна не даст соврать.

— Да сеньор Анхелло, все так и было, — подтвердила его суженная. Я сама ему помогала ухаживать за тетушкой.

К нашему удивлению, Бальсано-старший расхохотался.

— Нарочно к ней подлизался, да? — выдавил он. — Из-за наследства?

Меня накрыло волной ярости. Да как можно так говорить о моем лучшем друге?! Я с ним давно дружу и знаю, как он любил свою тетю! Да видел бы Анхелло глаза сына, когда она умерла! Я тогда благодарил небо за то, что теперь у него есть Луна, которая целую неделю боялась отойти от своего парня. А иначе, сел бы на самолет и прилетел, чтобы помочь приятелю. И тут родной отец говорит ему в лицо такие вещи! Неслыханно! Поэтому я был вполне готов поддержать Луну, когда она, взвизгнув, словно дикая кошка, потянула руки через стол, к лицу Анхелло, вопя:

— Дайте, я ему глаза выцарапаю!

Маттео с трудом поймал свою девушку, усадил обратно и обхватил руками, удерживая от глупостей. Но та рассердилась не на шутку. Возмущенная до глубины души, она кричала:

— Да как можно было такое сказать?! Маттео любил свою тетушку, понятно Вам?! Она была прекрасной женщиной и заботилась о нем, как о родном сыне! А когда болезнь ее свалила, я сама помогала ему за ней ухаживать! Вы ни разу не видели слез родного сына, а я утешала его на похоронах! Он искренне любил тетю Росанну! Да и я успела ее полюбить! Мы оба до сих пор не пришли в себя после ее смерти! А Вы обвиняете Маттео в охоте за наследством?! Да Вы… видеть Вас не могу!

С этими словами, Луна выпуталась из рук жениха, вскочила и выбежала из столовой. Испепелив отца взглядом, тот бросился за ней.

— Что ж, браво, Анхелло, — напустился я на дипломата.

— А что я такого сказал? — недоумевал тот. — Мне казалось, что все, кто ухаживают за умирающими людьми, — не более, чем охотники за наследством.

— По себе судите, надо полагать?! — огрызнулся я.

— Гастон! — осуждающе воскликнул папа.