Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Они чуть отстранили свои мокрые лица и легко поцеловались. Я как будто сердцем почувствовал, что мой лучший друг улыбается. Сквозь слезы, но улыбается. Мне не нужно подходить ближе, чтобы это знать. Вот и все. Необходимости во мне нет. Луна сама излечила душу своему жениху. И не то, чтобы я был от этого в восторге. В те мгновения, наверное, на свете не было человека более несчастного, чем я. Самое страшное в этой жизни — ощущать себя лишним и ненужным. Теперь у Маттео есть Луна, и необходимость во мне, как в близком друге, отпала. С этими мыслями, я бесшумно вернулся обратно в дом. Присоединяться ко всем за столом не хотелось, но разве у меня был выбор? Ведь там Нина. Я не могу оставить ее со всеми этими людьми. Еще напугаю свою девочку. Справившись с собой, я все же вернулся ко всем остальным, сообщив:

— Думаю, Луна и Маттео скоро придут. Во всяком случае, сын не очень злится на Вас, Анхелло. А вот Луну Вы серьезно задели.

— Ну, вот, — опечалился дипломат. — Как всегда, мое недовольство ударило не туда, куда нужно. Целился в Маттео, а обидел его девушку.

— Во-первых, уже не девушку, а невесту, — заметил я. — А во-вторых, Вы, насколько я понимаю, вовсе никого не хотели обидеть.

— Абсолютно никого, — поспешно заверил Анхелло. — Просто… вопрос-то я задавал сыну, а обиделась Луна.

— Она обиделась за Маттео. Вы оскорбили лучшие чувства сына, а значит — и любовь его невесты. Они с ней — одно целое, как только что заметила сама девушка. И Вам придется с этим смириться.

— Да тут и мириться особо не с чем, — пожал плечами Анхелло. — Раве только с предстоящей свадьбой. И то, если честно, я давно догадывался, что к этому все идет. То, как мой сын смотрит на свою возлюбленную… Я, в свое время, так же смотрел на его мать. А она всегда будет любовью всей моей жизни. Единственной.

— Знаю, знаю, кивнул Мартино Перида. — И то, что Маттео смотрит на Луну до одури влюбленными глазами, тоже знаю. Но все равно не понимаю, зачем жениться так рано!

— Ты и не поймешь, — отмахнулся Бальсано-старший. — Я восемь лет встречался с его мамой прежде, чем сделать ей предложение, соблюдая итальянские традиции. А в браке мы не прожили и трех лет. И теперь я часто думаю: может, сделай я предложение раньше, у нас было бы больше времени? Ребенок был бы с родной мамой чуть дольше, да и у меня растянулось бы время, когда я чувствовал себя самым женатым и самым счастливым человеком на свете. Так что, возможно, Маттео перенял часть моих переживаний. Повторяю: у меня нет возражений против этого брака.

— Дело твое, — подал плечами мой отец. — Но как ты потом будешь смотреть в глаза согражданам, если дети надумают разводиться? У вас же…

— Не дождетесь! — оборвал его сердитый голос Луны. — Мы будем жить долго и счастливо! Чтобы потом никто не сказал, что ранние браки плохо сказываются на семье. На семье плохо сказывается хамство, несдержанность и грубость, а не то, когда был заключен брак.

На входе в столовую стояли наши Луттео. Глаза у обоих все еще были красными, но, если не приглядываться, то совсем не заметно. Анхелло тут же воскликнул:

— Простите меня, оба! — Я не хотел никого обидеть. Честно. Не знаю, почему сказал эту ерунду! Конечно, Маттео не гнался за наследством! Я просто… не мог поверить, что ты так похож на свою мать, сынок. Между тем, мне давно стало понятно, что характер у тебя уж точно не мой. И я благодарю за это Бога ежедневно. И ты, Луна, прости меня, пожалуйста! Я знаю, тебе обидно за жениха. Но я, правда, никого не хотел оскорбить. Особенно, свою будущую невестку. Мир?

Он вышел из-за стола, подошел к Луне с Маттео и протянул к ним руки, надеясь на объятие. Стоит ли говорить, что все закончилось общим примирением? Тем более, по лицу Бальсано-старшего было заметно, что он, действительно, сожалеет о своих словах. Так что оба простили его с удовольствием. А слова, которые сказал после этого дипломат, и вовсе, стерли все остатки обиды.

— Теперь я вижу, что ты, действительно, повзрослел, сынок, — объявил он, когда все вернулись за стол. — Ведь что такое взросление? Взрослый человек — это не тот, кто посылает родителей куда подальше и делает, что заблагорассудится. Нет. Взрослый человек знает, чего хочет от жизни, а всем, кто не согласен, вежливо дает понять, что это — не их ума дело. Взрослый человек признает свои ошибки и делает все для того, чтобы их исправить. А самое главное, взрослый человек умеет прощать. Маттео, ты никому не позволил разубедить себя в стремлении жениться на Луне. Ты исправил не свою, но мою ошибку, начав общаться с тетей, что еще более благородно, ибо дети не отвечают за грехи родителей. А сейчас ты великодушно простил своему старику необдуманные и очень обидные слова. Теперь я вижу тебя по-настоящему взрослым, Маттео. И горжусь тобой.

— Пап… — только и смог вымолвить тот, будучи в полном шоке.

Само собой, мальчик, который за девятнадцать лет ни разу и доброго слова от отца не слышал, воспринял такое количество комплиментов с удивлением. А тот продолжал: