Пятеро, что ждут тебя на небесах

Псих Третий открыл бамбуковую дверь и сделал именно то, на что Эдди так надеялся, – позвал остальных охранников. Псих Первый явился с увесистым камнем, а вслед за ним вошел и Псих Второй. Псих Третий протянул камень Эдди и что-то выкрикнул. А затем отступил и с усмешкой взглянул на двух других, жестом предлагая им сесть и полюбоваться зрелищем.

Эдди в ритмичном покачивании жонглировал камнями – каждый величиной с его ладонь. И напевал мелодию из циркового представления: «Ла-ла-ла-ла ла-а-а-а…» Охранники смеялись. Эдди тоже смеялся. И капитан смеялся. Натужным смехом, чтобы выиграть время.

– Подвигай-тесь побли-же, – пел Эдди, делая вид, что это слова его песенки. Мортон и Смитти, изображая необычайный интерес, стали осторожно приближаться к Эдди.

Охранники наслаждались неожиданным развлечением. Их позы стали расслабленными. А Эдди то и дело сглатывал, всеми силами стараясь скрыть напряжение. Надо было продержаться еще хотя бы чуть-чуть. Он подбрасывал один из камней высоко в воздух и тут же жонглировал двумя другими, потом ловил третий и повторял все сначала.

– Ах! – невольно воскликнул Псих Третий.

– Что, нравится? – спросил Эдди.

Он теперь жонглировал еще быстрее. Подбрасывал вверх камень и следил, как охранники провожали его взглядом. И пел:

– Ла-ла-ла-ла ла-а-а-а… – А потом: – Когда я досчитаю до трех, ла-ла-ла-ла ла-а-а-а… Капитан, твой парень – тот, что сле-е-ва…

Псих Второй нахмурился – на его лице промелькнула тень подозрения. Но Эдди продолжал улыбаться – точь-в-точь как жонглеры на пирсе, когда чувствовали, что зрители теряют к ним интерес.

– Гляди сюда, гляди сюда, гляди сюда! – напевал Эдди. – Лучше этого шоу на земле, приятель, не сыскать! – Эдди увеличил темп и принялся считать: – Раз… два… – И подбросил камень выше, чем обычно.

Психи не сводили с него глаз.

– Давай! – закричал Эдди.

И, не переставая жонглировать, схватив в руку камень, Эдди, как заправский бейсбольный питчер, каким всегда и был, запустил им со всей силы в лицо Психа Второго – наверняка сломав ему нос. Затем, схватив второй камень, тут же метнул его прямо в подбородок Психа Первого. Тот свалился на спину, подмятый капитаном, который мгновенно завладел его винтовкой. Псих Третий на миг оцепенел, но тут же выхватил пистолет и стал палить в воздух. Мортон и Смитти сбили его с ног. Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вбежал Псих Четвертый – Эдди метнул в него последний камень, но Псих Четвертый присел, и камень пролетел в нескольких дюймах от его головы. В тот же миг капитан с силой воткнул ему штык меж ребер. Эдди, почувствовав необычайный прилив сил, кинулся на Психа Второго и принялся лупить его по лицу так, как никогда и никого не лупил на Питкин-авеню. Он подобрал валявшийся рядом камень и принялся охаживать им Психа Второго до тех пор, пока, взглянув на свои руки, не увидел на них какое-то мерзкое бордовое месиво – как он догадался, смесь крови, кожи и угольной пыли. Вдруг прогремел выстрел, Эдди схватился руками за голову и размазал по вискам бордовую массу. Подняв голову, он увидел наклонившегося над ним Смитти – в руках у того был пистолет. Тело Психа Второго обмякло. Из его груди лилась кровь.

– Это тебе за Рабоццо, – прошептал Смитти.

Не прошло и нескольких минут, как со всеми четырьмя охранниками было покончено.

Пленные, худые, босоногие, все в крови, бежали к крутому склону холма. Эдди думал, что в них будут стрелять, что придется сражаться с другими охранниками, но никого поблизости не было. Соседние лачуги оказались пусты. Во всем лагере не было ни души. «Как же это случилось, – подумал Эдди, – что остались только мы и эти четверо?»

– Остальные, наверное, сбежали, как только услышали бомбежку, – прошептал капитан. – Мы тут, видно, последние.

Возле первого холма они наткнулись на цистерны с нефтью. Менее чем в ста ярдах от них находилась угольная шахта, а рядом с ней – склад с боеприпасами. Убедившись, что людей там нет, Мортон ринулся внутрь и вскоре вернулся, обвешанный винтовками, гранатами, прижимая к себе два небольших огнемета.

– Давайте подожжем склад, – предложил Мортон.

Сегодня у Эдди день рождения

На торте выведено кремом: «Удачи! Сражайся отважно!», а сбоку, вдоль покрытого ванильной глазурью края, кто-то дописал голубыми неровными буквами: «Возвращайся поскорее, сынок».

Мать Эдди уже постирала и погладила одежду, которую он завтра наденет. Она повесила ее на вешалку на дверную ручку кладовки, а рядом поставила на пол его единственные приличные туфли.