Пятеро. Восставшие из пепла (СИ)

В принципе, в ней не было ничего необычного — в Авендольском приюте переплелись десятки раненых судеб. Родители Исла погибли в автокатастрофе. Эзрика бросил отец, ударившийся в запой после смерти жены. От Мины отказались ещё в роддоме. А Астори… Астори подбросили под двери приюта. Только и всего.

Одним осенним вечером пати Эврин обнаружила на пороге плетёную ивовую корзинку с завернутым в пелёнки ребёнком. В прилагавшейся записке содержалась просьба позаботиться о девочке. Таким образом директриса приюта, пати Эврин, и строгая воспитательница пайтис Вердиль на долгие четырнадцать лет стали главными женщинами в жизни Астори.

Она росла в Авендольском приюте так же, как и двадцать девять других детей, по разным причинам оставшихся без родителей. В этом маленьком мире царила атмосфера добра и любви, непривычная для других детских домов. Здесь каждый знал каждого, стремясь окружить его любовью и заботой, как когда-то поступили с ним. И Астори полюбила это место как свой дом, потому что у неё не было другого дома, в который она могла бы вернуться.

В то, что её удочерят, Астори перестала верить лет с восьми — слишком уж надоело каждый раз с замиранием сердца следить за движениями новой семейной пары и расстраиваться, увидев, что выбрали другого ребёнка.

Так же скоро она перестала верить и в сказку о любящих родителях, которые однажды вернутся и заберут её отсюда. Если она не была нужна им столько лет, то вряд ли будет нужна теперь.

Да и по правде говоря, Астори начала подумывать, что жить в приюте не так уж плохо — здесь её любили, здесь она была нужна, здесь, под старой крышей Авендольского приюта, она провела самые счастливые годы жизни.

Но как бы парадоксально это ни звучало, Астори продолжала украдкой размышлять о родителях. Она представляла, как их звали, кем они могли быть, как выглядели и почему отдали её в приют. Ей хотелось верить, что родители вынуждены были подбросить её к дверям детского дома, и может, однажды…

Её мысли прервал тихий стук в дверь. Астори тряхнула головой, отложила книгу и на цыпочках подкралась к двери.

— Кто там?

— Это я, открой.

Астори отворила белую скрипучую дверь и отступила на два шага. В комнату проскользнула невысокая девочка с двумя рыжими хвостиками. Это была Тиа, одна из подруг Астори, смешливая и любопытная девочка, которую в приюте за глаза звали «Лисичкой». Подруги пожали друг друга руки у локтя и тихо засмеялись. Это была идея пати Эврин — выдумать особое приветствие. Никто и не возражал.

— Тише, а то разбудишь Элми, — приложила руку к губам Астори, когда они уселись на кровати. Тиа поболтала ногами:

— Эта соня ещё спит?

— Ну, не все же такие ранние пташки, как ты.

Астори ткнула подругу в плечо и прыснула. Пошептавшись ещё минут пять о предстоящей пьесе, первом походе на море и том, что будет сегодня на завтрак, девочки принялись за головоломку. Тиа принесла её с собой.

— Астори… — протянула подруга, загадочно улыбаясь, — Астори, а покажи свой браслет? Ну покажи, а? Покажи, покажи, покажи!

— Ты же его уже видела, — вздохнула Астори, уже зная, что ей не отвертеться.

— Покажи!

— Тише, а то Элми разбудишь. Не понимаю, что вы все в нём нашли. Браслет как браслет.

— Ну нет, он же такой загадочный. И таинственный… Ни у кого такого нет.

Астори порылась в тумбочке и вытащила оттуда небольшой браслет — единственное, что связывало её с родителями. Это золотое украшение лежало в корзинке в тот день, когда её нашли. Астори часто смотрела на него, размышляя, для чего он предназначен. Ей казалось, что в нём кроется какая-то тайна, но какая — этого она не могла понять.

Тиа сцапала браслет, моментально надев его на руку.

— Какая красота!

Астори кивнула, наблюдая, как солнечные блики играют на золотой поверхности украшения. Зачем всё-таки было подкладывать его ребёнку, которого отдают в приют? Может быть, всё не так просто, как кажется? Или она ищет то, чего нет?

Пока Астори размышляла, Тиа уже налюбовалась браслетом и упорхнула в свою комнату, как всегда, забыв головоломку. Астори покачала головой и спрятала браслет обратно в тумбочку, решив отложить разгадку его тайны на другой раз. Она взглянула на часы — восемь. Сейчас по комнатам пройдётся пайтис Вердиль. Пора будить Элми.

Астори встала, собираясь выполнить своё намерение, как вдруг в комнату вошла сама пожилая дама. Поправив очки на носу, она произнесла:

— Пати Астори, пожалуйста, пройдите за мной в кабинет пати Эврин. С вещами, — добавила воспитательница.

У Астори всё похолодело внутри. В кабинет начальницы приюта с вещами — это может означать только две вещи: или переводят в другой приют, или… Но нет, этого не может быть.

— Хорошо, сейчас, — рассеянно ответила Астори и начала собираться. Выронив несколько раз сумку (воспитательница всё это время молча стояла у двери), девочка наконец собрала вещи и с убитым лицом последовала за пайтис Вердиль. Проходя мимо Элми, Астори печально вздохнула: она даже не успела с ней попрощаться.