Пятиозерье

Но остальные мстители за честь «Варяга» (набралось их по старшим отрядам десятка два) разделяли настроение Укропа. Нехорошо начался поход, неудачно. С самого выхода из лагеря, когда, упёршись в запертые и охраняемые ворота, они, словно шкеты из младших отрядов, искали дырку в заборе…

— Кру-у-у… гом! — скомандовал Вершинин. — В лагерь шаго-о-о-м… арш!

И медленно покатил на «уазике» за плетущимися обратно мстителями до самого «Варяга».

Дронт с Михой рычали и скрипели зубами, но шли с остальными. Могли, конечно, незаметно нырнуть на повороте в кусты… Но зачем? Вдвоём с «бриганами» на их территории не разберёшься… Шли, вполголоса матерились и дивились интуиции Слона, напрочь отказавшегося от этой прогулки. Сделавшего ставку на завтрашний день. День игры в «Зарницу».

09 августа, 17:07, Пятиозерье, старая вырубка

— Руку бинтовали, — утвердительно сказал майор.

— Руку, — согласился Кравец, держа бинт в руках и прикидывая расстояние между кровавыми пятнами. — Около запястья… жаль, что не нога — тогда бы мы их быстро…

Быстро, подумал майор, только вот кого… Может, это какой турист поранился, вскрывая банку с тушёнкой.

— Переройте всё вокруг. Если они здесь отдыхали, что-нибудь должно остаться.

Полянка для привала подходящая, думал майор, в первой половине дня тут тень… пеньков вон сколько… если это не турист с банкой, то откуда кровь?., всё-таки успели ребята из ДПС?.. А бинт самый обычный, наверняка имелся такой и в аптечке патрульной машины…

Находок оказалось немного.

Всего две — два маленьких окурка самых дешёвых сигарет без фильтра. Брошены небрежно, на виду, не запрятаны в сухой мох или в ту же самую кучу, что и бинт. Характерные окурки, какие получаются, если курить одну «Приму» на троих, причём держа не пальцами, а зажав между двух спичек, иначе до столь микроскопической длины, не обжегшись, не скурить… Видывал майор похожие окурочки.

— Привал пятнадцать минут, — скомандовал он, с сомнением глядя на клонящееся к горизонту солнце. — Лейтенант, свистни тем, что внизу…

…Пятнадцать минут. Пятнадцать минут, чтобы принять единственно верное решение.

"Итак, кто-то здесь прошёл, несколько человек. Судя по цвету крови на бинте — часа два-три назад, время соответствует… Шли с одним, по меньшей мере, раненым. И при том курили дешёвые — в любом тюремном ларьке таких навалом — сигареты. Чисто лагерным манером курили… Они? Тогда медлить нельзя, надо трубить полный алярм, «невод» на севере работает впустую… А здесь хоть разорвись, наличными силами не справиться, — одних ближних лагерей пять штук, да совхоз, да шоссе… Полковник зациклился на пионерах, а если зеки зайдут в здешний продмаг и прикончат продавщиц, а заодно и случайных покупателей? Или тормознут машину на шоссе?

Но — никто не доказал, что это они. Хорошо, допустим, что туристы обычно подобным способом «Приму» не курят… Но разве мало тут в леспромхозах и на торфоразработках работяг, бывавших за колючкой?.. И ещё один момент: так на зоне курят мужики, а кто в авторитете — смолят «Мальборо», не хуже, чем на свободе… Даже шестёрки ихние через спички одну на троих не тянут, пользуются мундштуками, слаженными из зубных щёток…

Но вовек мне не представить, — подумал майор, — что мужики такое натворить могли… Даже ворота на лесовозе таранить — и то едва ли, сильно мужика допечь надо… А уж хладнокровно мочить милицию… Не верю… С кумом бы их потолковать, да вот только если он и выживет, заговорит не скоро…"

— Товарищ майор, полковник на связи! — Дальнобойная рация за плечами сержанта ожила впервые с высадки из вертолёта.

Полковник говорил ясно и отчётливо; это вам не город, где на втрое меньшем расстоянии помех не оберёшься. Но пройдя через шифраторы-дешифраторы, защищающие разговор от чужих любопытных ушей, превращённый в последовательность псевдо-хаотичных импульсов и вновь восстановленный хитрой техникой, — после всех этих манипуляций начальственный баритон напрочь утратил эмоции. О чувствах далёкого собеседника можно было лишь догадываться.

— Клещ, мы их взяли за задницу, — сказал полковник после традиционного обмена позывными. — Они засели в лодочном гараже, у озера, отстреливаются. Но заложников там у них вроде нет, до заката кончим дело…

«…Ну вот и всё, — мелькнула мысль у майора. — Если поспешить, то ночевать буду дома… Если, конечно, можно считать домом казённую койку в офицерском общежитии».

Мысль оказалась преждевременной. Полковник продолжал:

— Но там не всё, Клещ, — стволов, по крайней мере, уних два. Так что не расслабляйся. Скорее всего эти сунулись за лодкой, а остальные неподалёку, но всё же… Что у тебя?

— Ничего конкретного. Какие-то следы, чьи — неясно. Проверяем.

— Прикрой лагеря, главное — прикрой лагеря. И ещё, слушай внимательно. Там, рядом с тобой, в нескольких километрах к западу, в/ч. Безпекой у них заведует Харченко, помнишь такого? Если подопрёт, если сильно подопрёт — свяжись, запоминай частоту и позывные…