Пятицветный Парагон

Глядя на Мэн Хао, теплота и нежелание расставаться в глазах Кэ Юньхая становились всё сильнее и сильнее. Всё было в точности, как он сказал: самым главным в его жизни был ребёнок, стоящий перед ним на коленях. Если бы существовал хотя бы крошечный шанс прожить ещё немного, он бы, не задумываясь, за него ухватился, чтобы своими глазами увидеть, как Кэ Цзюсы вырастет.

Мэн Хао никак не мог облечь в слова чувства, хранящиеся в глубинах его сердца. Ему было больно; казалось, весь его мир рушился. Как будто невидимый водоворот внутри него забирал в себя все его мысли. Мэн Хао только и мог, что крепко стискивать руку Кэ Юньхая. Он мог только плакать. Он хотел было что-то сказать, но язык не слушался.

— Не грусти. Твои братья и сёстры ждут меня. Я ведь и их отец. Мне надо провести время и с ними... Цзюсы, папа надеется, что однажды, когда я уже буду на том свете, то смогу гордиться тобой...

Снаружи колокола пробили в восемьдесят девятый раз. Кэ Юньхая теперь полностью окутал пульсирующий свет. Рука, которую держал Мэн Хао, стала размытой. Единственное, что оставалось незамутнённым, это тёплая улыбка Кэ Юньхая. Его глаза постепенно затуманивались. За следующие десять ударов колокола они полностью потеряют свой яркий блеск. Они превратятся во множество огоньков, которые потом растворятся в воздухе.

Сердце Мэн Хао разрывало на части. Дрожа, он отчаянно пытался удержать исчезающую руку Кэ Юньхая.

— Пап…

Внезапно глаза Кэ Юньхая вновь обрели фокус, словно он бросил последние капли жизненной силы, чтобы посмотреть на Мэн Хао. Его взгляд был словно в забытье.

Здесь, прямо перед ним, за спиной Мэн Хао, медленно материализовалась фигура мужчины в белом халате, совершенно не похожая на Мэн Хао. Молодой на вид, но в то же время бесконечно стар. Это был не кто иной, как Кэ Цзюсы!

Кэ Цзюсы в слезах смотрел на отца. Он медленно опустился на колени, соединившись с телом Мэн Хао.

На губах Кэ Юньхая проступила улыбка. Он уже давно обо всём догадался. Кивнув, он медленно протянул руку и коснулся лба Мэн Хао. Или... возможно, он коснулся лба Кэ Цзюсы. В следующий миг в разуме Кэ Юньхая вспыхнули образы. Он увидел разрушение секты Бессмертного Демона и последнюю грандиозную битву Кэ Цзюсы. Как Кэ Цзюсы вернулся к жизни и в одиночестве наблюдал за сектой Бессмертного Демона десятки тысяч лет.

Кэ Цзюсы не сводил глаз с Кэ Юньхая. Со слезами на щеках он мягко сказал:

— Пап… Я научился благоразумию... Прости меня за всё... прости. Папа... это всё моя вина...

Наконец он смог вновь увидеть отца. Наконец он смог сказать эти слова своему отцу.

Эти слова принадлежали Кэ Цзюсы и в то же время принадлежали Мэн Хао. Два человека, одни слова. Невозможно было сказать, воспользовался ли Кэ Цзюсы ртом Мэн Хао или Мэн Хао воспользовался душой Кэ Цзюсы.

— Пап… я вырос. Можешь больше не тревожиться обо мне. Ты всегда будешь гордиться мной...

Кэ Юньхай долго не сводил глаз с Мэн Хао и Кэ Цзюсы. Он ласково улыбался. Улыбкой благодарной, даже более того, удовлетворённой.

— Спасибо тебе, — хрипло сказал Кэ Юньхай, — ты тоже мой сын. В этой жизни мы отец и сын.

Он посмотрел на Мэн Хао, и в его взгляде он увидел тепло, доброту и любовь. В этот самый момент пульсирующее белое свечение полностью окутало его тело.

Когда Мэн Хао почувствовал, что вместо руки Кэ Юньхая он теперь сжимает пустоту, его затрясло. Язычок пламени в масляной лампе вспыхнул один, последний, раз и погас.

— ПАПА!

Со слезами на глазах Мэн Хао наблюдал, как Кэ Юньхай исчезает. Снаружи колокола пробили в девяносто девятый раз! На один раз меньше ста! Совершенство не допускалось. Погребальный звон оберегает в пути. Его не могло быть слишком много или слишком мало. Девяносто девять путей в потусторонний мир.

Этот погребальный звон возвещал о гибели парагона.

Колокольный звон эхом разносился по всем семи великим пикам первых небес. В этот момент миллион практиков семи пиков опустились на колени, чтобы отдать земной поклон. Их головы были обращены в сторону четвёртого пика. Все, включая других парагонов, низко поклонились.

На четвёртом пике раздался плач. Все ученики повернулись в сторону пещеры бессмертного Кэ Юньхая и опустились на колени.

Кэ Юньхая не стало.

Пока Мэн Хао смотрел в точку, где недавно находился Кэ Юньхай, снаружи послышался плач. Он долгое время простоял в тишине на коленях, прежде чем подняться на ноги. Сжимая грудь, он вышел из пещеры бессмертного. Снаружи его встретили все ученики четвёртого пика. Взгляды всех этих людей были направлены на него. Он посмотрел на них, не скрывая разрывающей его сердце печали и тоски.

Подняв голову к небу, ему в глаза ударил яркий свет. На мгновение ему показалось, что он увидел тень Кэ Юньхая. Его окружали девяносто девять лучей света, которые провожали его в последний путь. Улетая прочь, Кэ Юньхай повернул голову и в последний раз посмотрел на земли внизу, на Мэн Хао.