Пятнадцать жизней Гарри Огаста

Винсент опустился в кресло с откидывающейся спинкой, такое же, в каком сидел и я, и поставил стакан на низкий металлический столик. Затем посмотрел на небо и, выждав немного, спросил:

– Но почему?

– Потому что химиотерапия – это что-то вроде тюрьмы. Это означает полгода домашнего ареста, бесконечных приступов тошноты, боли, жара. Представьте себе – полгода боли и дискомфорта. И что в итоге? В итоге я по-прежнему буду одной ногой в могиле, как и сейчас.

– Вы не можете этого знать.

– Могу, – твердо сказал я. – Я это знаю.

– Гарри, но…

– Говорю вам, я это знаю, – упрямо повторил я. – Знаю – и все.

Последовало долгое молчание. Возможно, Винсент ждал, что я скажу что-нибудь еще. Но я лишь глубоко вздохнул и прикрыл веки. Я открывал свой секрет лишь очень немногим людям. Затем, посидев некоторое время молча, я снова открыл глаза.

– Что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что страдаю этой болезнью не в первый раз?

– Я бы спросил, что вы имеете в виду, старина.

– Я имею в виду, что однажды уже прошел через это. Я подвергался химиотерапии, радиотерапии, принимал сильнодействующие лекарства – но в итоге все равно у меня возникли метастазы.

– Господи, Гарри, что вы такое говорите? И что же с вами произошло?

– То, что и должно было произойти. Я умер.

Снова наступила тишина. Снизу доносился шум машин. Сидя рядом с Винсентом, я почти слышал, как лихорадочно работает его мозг. Будет лучше, подумал я, если он сам решит, как ему действовать дальше. В этом случае мне будет проще понять, что у него на уме.

– Гарри, – заговорил он наконец. – Вам известно что-нибудь о так называемом клубе «Хронос»?

– Нет. Послушайте, я пытаюсь вам объяснить…

– Вы хотите сказать мне, что вы проживаете эту жизнь уже не в первый раз, – сказал он, и в его голосе прозвучала усталость. – Что вы сирота от рождения, что прожили отпущенные вам годы и умерли, а потом родились снова – в том же самом месте и в то же самое время, что и прежде. То есть для вас все началось сначала. Вы ведь это хотите мне сказать, не так ли?

Теперь пришла моя очередь замолчать и задуматься. Я тянул и тянул паузу в надежде, что чем длиннее она будет, тем более убедительными покажутся Винсенту мои слова.

– Как? Скажите мне, как такое возможно? Пожалуйста, – произнес я в тот момент, когда понял, что молчать дальше просто невозможно.

Винсент вздохнул и потянулся. Я услышал, как хрустнули его суставы. Он был уже немолод – никогда раньше мне не приходилось видеть его в таком солидном возрасте.

– Пойдемте со мной, Гарри, – сказал он. – Я должен вам кое-что показать. – Встав, он шагнул к балконной двери и направился внутрь апартаментов.

Я последовал за ним. Войдя в свою спальню, Винсент открыл платяной шкаф и принялся перебирать пиджаки и рубашки. На секунду я подумал, что он ищет пистолет. В его отсутствие я давно уже, причем неоднократно, обыскал его жилище и обнаружил две единицы оружия – одну в выдвижном ящике прикроватной тумбочки, другую в комоде с постельным бельем. Но мое предположение не оправдалось. Винсент достал из шкафа квадратную металлическую коробку, запертую на небольшой висячий замок. Коробка, судя по всему, появилась в доме недавно – во всяком случае, когда я обыскивал апартаменты в последний раз, я ее не видел. Заметив на моем лице выражение любопытства, Винсент ободряюще улыбнулся и, взяв коробку, перешел с ней в гостиную. Там он поставил коробку на стеклянный стол, вокруг которого стояло восемь стеклянных стульев, и жестом предложил мне сесть на один из них. Затем отпер замок и открыл крышку.

Я почувствовал резкий спазм в желудке. Дыхание замерло у меня в груди. Глаза Винсента впились в мое лицо. Чтобы усыпить его бдительность, я, стараясь говорить как можно небрежнее, заметил:

– По-моему, это ничего не объясняет.

Винсент чуть покачал головой и выложил содержимое коробки на стол. Это было нечто вроде короны из проволоки и электродов. Вещь выглядела довольно изящно – за последние годы технологии действительно шагнули далеко вперед. Однако назначение ее было прежним и для меня совершенно очевидным. Передо мной на столе лежало устройство для воздействия на кору головного мозга. Другими словами – приспособление для проведения процедуры Забвения.

– Что это? – спросил я.

Винсент придвинул устройство ко мне, чтобы я мог лучше его разглядеть.

– Скажите, Гарри, вы мне доверяете? – спросил он.

– Разумеется, – ответил я. – Целиком и полностью.

Неужели он решится на попытку снова стереть мою память? Неужели он осмелится?

– Гарри, – вкрадчивым тоном заговорил Винсент, – вы спросили меня, в чем секрет ваших… особенностей. Вам интересно знать, почему я верю вам, когда вы говорите, что уже жили, а потом умерли и родились снова?

– Да. Расскажите.