Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

— Мало мне мужа «сто рублев убытку», двух его детей-разбойников, пачки наемных убийц во главе с магом, одного насильника и родственничков-отравителей, так еще и два щенка теперь на голову свалились. И что мне с вами делать? Может, идите домой? А? А то скоро ваша мамка придет и меня враз схомячит…

Щенки пригорюнились и даже натопыренные ушки у них поникли. В голове у Янис-Эль промелькнула вереница картинок: большой черный зверь — на этот раз совершенно точно кадехо, — еще несколько, оскаленные зубы, драка, летящая на снег кровь, распластанное мертвое тело, снова оскаленные зубы и сумасшедший бег… Понятно. Мамка не придет. Свои же и загрызли. А эти два мелкана — почему-то белые, а не черные — оказались никому не нужны…

«Помрут ведь, если бросить, — жалостливо подумала Янис-Эль, а потом вздохнула. — Нашла, о ком переживать. Сама вот-вот загнусь…»

Эх! Если бы не убежал сарим… Она бы, наверно, сумела взобраться в седло, и скотинка, по какой-то непонятной причине вдруг взбесившаяся под ней прошедшим вечером, может быть, довезла бы до Несланд Эльца… А там тепло, еда и Агнесса… Левую, совершенно изуродованную руку с учетом состояния местной медицины, наверно, не спасти, но хоть бы живой остаться. И отомстить!

Маленькие кадехо сидели и внимательно смотрели на нее, одинаково склонив на бок остроухие головы. Так, словно слушали очень внимательно и вникали во все детали. А после так же синхронно отвернулись и уставились куда-то в сторону далекого леса. Янис-Эль, устав стоять, со стоном опустилась в сугроб и отчетливо поняла, что из него уже, скорее всего, не встанет. Всегда думала, что смерть — черная. А она, зараза такая, оказалась снежно-белой…

Янис-Эль уже почти задремала, в забытьи находя пристанище и от холода, и от боли, когда один из щенков сунулся ближе и принялся лизать ей беспомощную левую руку. Резкая боль от прикосновения привела в себя, Янис-Эль вздрогнула, подняла голову… и поняла, что все еще спит. Только теперь ей снятся не ангел с чертом и даже не жиробас. Отчаянно цепляющийся за жизнь организм подкинул куда более издевательское видение — из близкого леса, между редеющими деревьями к ней смирно шла ее косматая и зубастая лошаденка…

Внезапно сарим мотнул головой, что-то почуяв, и громко заржал. Янис-Эль вскинулась и только теперь осознала, что зверюга — не сон.

Чудеса… Но как?.. Щенок, все еще тершийся рядом, вновь лизнул ей пальцы. Второй же по-прежнему смотрел в сторону леса, склоняя ушастую голову то в одну сторону, то в другую. Вечный лес, грибки и ягодки! Да они же сарима-то сюда и приманили! Янис-Эль же рассказывали: кадехо именно так и охотятся, гипнотизируя добычу и зазывая ее к себе. А эти двое заставили прийти к ней ее личный транспорт… Боже. В это не верилось, но чем иным можно было объяснить то, что сарим, действительно словно загипнотизированный, прямиком подошел к сидевшей на снегу Янис-Эль и тершимся рядом щенкам и здесь замер, склонив к земле голову.

Больше всего на свете страшась спугнуть его, Янис-Эль протянула правую руку и как могла крепко ухватила волочившиеся по земле поводья. К глазам подступили слезы, подбородок задрожал и пришлось с силой закусить губы, чтобы самым позорным образом не разреветься, словно жиробас из сна. Оказалось, что она очень хочет жить. Просто очень. И не важно — чьей-то подневольной женой, мужиком с толстым задом или мышью с выпученными глазками…

С трудом поднявшись и придавив коленом поводья, Янис-Эль подхватила под пузико сначала одного щенка и, болезненно охая, засунула его себе за пазуху — прямо под свое платье, удачно перехваченное на талии поясом с верным мечом в магических ножнах. Следом за первым щенком туда же — в нагретое телом Янис-Эль нутро — отправился и было заскуливший второй.

— Тихо, — сказала Янис-Эль и погладила обоих теплой волной мыслей. — Тихо, малышня. Теперь все у нас будет хорошо…

Комментарий к Глава 20

Белый кадехо в снегу: http://imagine.pics/images/163/163393.jpg

========== Глава 21 ==========

Дорога стала адом. С величайшим трудом забравшись в седло, Янис-Эль некоторое время размышляла, куда именно ей податься. В город к мэтру Курдбаху, который все-таки был практикующим магом-лекарем, или в Несланд Эльц, где была Агнесса, которой Янис-Эль верила. Первое выглядело предпочтительнее. Хотя бы потому, что в Несланд Эльце, помимо надежной и честной Агнессы, был и человек, организовавший нападение. А кроме него и сами нападавшие. А воевать с ними сейчас не было никаких сил.

Однако сарим все решил сам. В какой-то момент Янис-Эль то ли потеряла сознание, то ли просто задремала от слабости, а когда очнулась, выяснилось, что оставленная на «производство» судьбы скотинка бодро потрусила в сторону дорогой ее сердцу «саримяшни» в Несланд Эльце, и более того, преодолела большую часть пути — впереди уже замаячили знакомые очертания вознесенного на горный уступ замка.