Пятницкий

— Ты знаешь, Юлик, — с восторженным изумлением говорил поздним вечером Пятницкий жене, — увидев Ильича, я был поражен: я увидел прежнее лицо Ильича, его умные, прекрасные глаза. Выражение его глаз, улыбка, которая играла на его лице, были такие же, какие я видел десятки и сотни раз на протяжении двадцати лет, когда мне приходилось бывать у него.

Легким движением ладони Ленин предложил гостям сесть. Сел и сам в обыкновенное кресло, причем сделал это без видимого усилия. Поставил палку между коленями и вопрошающе взглянул на Пятницкого и Скворцова: мол, кто же из вас намерен говорить первым.

Первым, как было условлено, слово взял Иван Иванович. Он рассказывал о том, как идут выборы в Московский Совет, и о том, какие поправки к наказу МК вносились рабочими московских промышленных предприятий. Он коротко перечислил их: дать больше электричества на рабочие окраины и в слободки; продлить трамвайные пути; закрыть пивные и на их месте организовать нарпитовские столовые и т. д.

Выслушав Ивана Ивановича, Ленин, чуть повернувшись к Пятницкому, сидевшему у стола слева от него, сделал глазами знак, и Осип мог бы поклясться, что в это мгновение услышал привычное требовательное и полувопросительное: «Ну-с, товарищ Пятницкий?»

Безжалостно расправляясь со всем не самым существенным, тщательно отбирая нужные, наиболее выразительные слова, Пятницкий обрисовал положение в Исполкоме Коминтерна, чуть подробнее остановился на процессе Бордиги, сообщил о предстоящей выборной кампании в Англии и о решении компартии поддержать лейбористских кандидатов. Затем стал рассказывать о Германии, о колоссальной безработице, о росте влияния коммунистической партии на рабочие массы и распаде социал-демократии…

Ленин слушал с чрезвычайным вниманием. Вдруг он посмотрел на Надежду Константиновну, и та, мгновенно поняв, что интересует Ленина, спросила Осипа, как Исполком Коминтерна расценивает позицию Леви и так называемых «левых» социал-демократов, которые декларировали свою якобы самостоятельность и инакомыслие внутри германской социал-демократии.

Пятницкий сказал, что и Леви и «левые», сеющие иллюзии среди рабочих красивыми революционными фразами, ныне представляют еще худшую опасность для германской революции, нежели правые социал-демократы, уже раскрывшие свою реакционную сущность прямыми действиями в защиту буржуазного правопорядка.

Ленин кивнул головой и, сжав левую руку в кулак, пристукнул им по столу.

Крупская шепнула:

— Довольно. Он возбужден и устал.

Прощаясь с Лениным, Осип сказал:

— Наше большое хозяйство с нетерпением ждет своего хозяина, Владимир Ильич. Скорее поправляйтесь.

Слабая усмешка, чуть грустная, чуть ироническая, скользнула по губам Владимира Ильича.

…Пятница… Ты плачешь, Пятница!

Впервые после далеких детских лет он глухо рыдал, уткнувшись лицом в стол. Содрогались его широкие плечи, согбенная спина, вдруг показавшаяся Юлии спиной совсем старого человека.

Потом он встал и стиснутым кулаком попытался смахнуть слезы.

— Если будет еще сын, назовем Владимиром, — сказал он тонким срывающимся голосом. Разжал кулак и, дотронувшись концами пальцев до щеки Юлии, медленно, едва переставляя ноги, словно грузчик, принявший на спину немыслимую тяжесть, вышел из комнаты.

БЕЗ ЛЕНИНА — С ЛЕНИНЫМ

Сразу же после кончины Владимира Ильича Ленина перед Коминтерном и его руководящими и исполнительными органами возникло множество проблем и вопросов, требующих быстрого, четкого и прежде всего правильного решения.

Выражая чувства миллионов трудящихся всего мира, Исполком Коминтерна и Исполбюро Профинтерна опубликовали 23 января 1924 года «Воззвание» по поводу кончины гениального вождя революции. Оно заканчивалось словами: «Мы обращаемся к миллионам наших товарищей по борьбе во всем мире с призывом: «Следуйте заветам Ленина, которые продолжают жить в его партии и во всем, что создано трудом его жизни. Боритесь как Ленин и как Ленин вы победите».

Но, к сожалению, далеко не все, кто перед лицом невосполнимой потери голосовал за «Воззвание» и в красиво составленных пламенных речах клялся в своей верности ленинским заветам, проявляли эту верность в действии, в повседневной практической работе. И первым на этот нечестный извилистый путь вступил Лев Троцкий, еще осенью 1923 года навязавший РКП (б) и всему международному коммунистическому движению новую дискуссию по кардинальным вопросам партийного строительства, отравленное острие которой как раз и было обращено против дела Ленина, против его учения.

У Пятницкого были старые счеты с Троцким. И может быть, поэтому он особенно настороженно воспринимал наскоки Троцкого и небольшой группы его сторонников на Центральный Комитет партии и Исполком Коминтерна.