Пятницкий

Говоря об оппозиции в ВКП(б), Семар под бурные аплодисменты всех присутствующих заявил: «Исполком единогласно дал им ответ, выразив свое доверие ВКП(б) и ее Центральному Комитету. Все партии решительно стали на сторону ВКП(б), чтобы энергично бороться против социал-демократических уклонов и не допустить фракционной работы. Пленум Исполкома сказал достаточно ясно и энергично, что единство ВКП(б) будет сохранено. Все секции Коминтерна станут на сторону ВКП(б), чтобы сохранить единство большевистской партии и продолжить работу по строительству социализма и достижению окончательной победы международной революции».

Что же касается личных взаимоотношений между председателем ИККИ Зиновьевым и одним из секретарей Исполкома, Осипом Пятницким — «этой пешки с политическим кругозором канарейки», то они также были решены пленумом, и вовсе не так, как предполагал год ндзад Зиновьев. С шахматной доски истории был сброшен «ферзь» — сам Зиновьев. Пленум принял постановление относительно упразднения института председателей Коминтерна, освободив от этой должности Зиновьева. А «пешка» с неуступчивым характером — Пятницкий — была введена в состав нового руководящего органа Коминтерна, Политического секретариата.

Со всей свойственной ему энергией и целеустремленностью направил теперь Осип Пятницкий свои усилия на решение кардинальнейшей задачи, стоящей перед международным коммунистическим движением: идейно-организационное укрепление партий, их большевизация. Он отлично понимал, что потребуются долгие годы для того, чтобы эта задача оказалась решенной не только в прекрасно написанных резолюциях, но и во всей повседневной практике партий. Конечно, порою и Коминтерн допускал какие-то не вполне продуманные, а потому и ошибочные действия. Но он всегда оставался Коллективным Разумом всемирной партии коммунизма и вовремя приходил на помощь своим секциям, когда обнаруживалось, что собственных внутренних ресурсов для преодоления кризиса в той или другой партии не хватает. И в страстных, иной раз резких дискуссиях на заседаниях Политсекретариата, Президиума и пленума Исполкома в конечном счете рождалась истина — то самое единственно верное решение, которое подсказывало партии ее дальнейший путь.

Пожалуй, самым сложным и противоречивым был вопрос, обсуждаемый почти на всех конгрессах и пленумах Исполкома Коминтерна, — вопрос о создании единого фронта всего борющегося пролетариата и как производное к нему — стратегия и тактика компартий по отношению к социал-демократии.

Сам Пятницкий в поисках правильного решения проблемы взаимоотношений с социал-демократическими партиями всегда старался исходить из ленинских установок. Он не забывал давней своей, состоявшейся еще летом 1912 года, беседы с Владимиром Ильичем, когда тот разделал Пятницкого под орех за его иллюзии по поводу мощи и революционных возможностей германской социал-демократии. Ленин тогда нещадно обрушился на социал-демократическую партию за ее пассивность, за то, что она борется с оппортунистами в своих рядах только на словах, да и то лишь перед съездами, а резолюции, которые съезды принимают, остаются на бумаге. Ленин уже тогда находил, что немецкая социал-демократия целиком пропитана оппортунизмом и что она врастает в кайзеровскую Германию.

Империалистическая война показала, что Владимир Ильич в своей оценке был абсолютно прав. Правда, Ленин отмечал неоднородный состав социал-демократической партии, из нее ведь вышли и такие замечательные стойкие революционные борцы, как Карл Либкнехт и Роза Люксембург, но то было исключение из правила.

В критические летние дни 1932 года, на XII расширенном пленуме ИККИ О. В. Куусинен в своем докладе «О международном положении и задачах секций Коммунистического Интернационала» все еще указывал: «Необходимо строить нашу борьбу так, чтобы стратегически направлять главный удар по социал-демократии, но в такой форме, чтобы при этом одновременно со всей ожесточенностью обрушиться на фашизм и крупную буржуазию. Все тактические ошибки, которые мы в этом отношении допустили, мстят за себя тем, что широкие массы держатся вдали от нас».

Итак, слова эти были произнесены вечером 23 августа 1932 года.

Немецких коммунистов призывали к тому, чтобы нанести главный удар по социал-демократии. Между тем всего пять месяцев спустя — 30 января 1933 года — Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером; в феврале 1933 года запылал рейхстаг, подожженный нацистами; в марте был арестован Эрнст Тельман и КПГ ушла в глубокое подполье, а в июне — июле того же года все остальные политические партии Германии были запрещены, распущены или самораспустились, и отныне против всех «инакомыслящих» (в том числе и социал-демократов) применялось единственно «перевоспитывающее средство» — чудовищные изощренные пытки в гестапо — самом страшном застенке в многотысячелетней истории человечества.