Пятое колесо в телеге

– А она сказала, кто это сделал?

Вздох на том конце провода, олицетворяющий всю Боль Мира. Я аж проникся.

– Понимаешь… я ведь не успела ее расспросить. Родители быстро приехали… из Джанкоя. И сразу же увезли домой. Она до сих пор и не возвращалась.

– Так… это не вчера случилось?

– С чего ты взял, что вчера? Я вообще тебе поражаюсь! Это неделю назад было. У меня язык уже болит тебе одно и то же рассказывать, а до тебя доходит все вообще через пень-колоду.

Ну, насчет боли в языке сомневаюсь, конечно, а то, что слушал я свою новую подругу недостаточно внимательно, – это факт. Есть такой грешок.

– А кто ее нашел на кладбище? А… стой-стой, ты же говорила… наверное. Сторож?

– Да какой сторож! – Боль Мира сменилась на Обиду Вселенной. – Поп местный ее нашел, священник! Кровь свежую заметил на памятнике и вызвал милицию. Те приехали вместе со «скорой», нашли ее внизу, привели в чувство и увезли. А вечером за Танькой уже родители приехали. И все… больше я ее не видела.

Дела.

– А ее… это – не изнасиловали?

– Не зна-аю!

Прозвучало очень многозначительно.

Боюсь даже анализировать весь спектр зашифрованных подтекстов – напрасный труд. Не знает так не знает. А вообще… странное какое-то событие. Вырубили девчонку, лапки какие-то на теле повырезали, кровь, распятие. И правда на сектантов каких-то похоже. Или кто-то под них косит.

– Слушай, Лен, – пришла в голову одна мысль, – а ты сама возле этого склепа была когда-нибудь?

– Как же не была, если мы там окончание курса отмечали! Еще в начале лета. Мы и параллельщики. Нас пацаны еще простынями с дырками пугали всю ночь, придурки.

– Что, вот так прямо на кладбище и тусовались? Ночью?

– Ну… не совсем прямо уж «на кладбище». Рядом там, на пустыре, в рощице маслиновой. Костерок запалили, сало с хлебом на прутиках жарили. Бухали, пели, танцевали. А на кладбище уж… на «слабо» кто-то кого-то пробил.

«Бухала» она. Вамп!

– Смелые ребята. И… девчата.

– А чего бояться? Сказочек про вампиров?

М-да. Тебе бы «Ходячих мертвецов» показать, хоть бы пару сезонов. Или хотя бы «Сумерки» для разогрева. Тогда бы я посмотрел на всю твою храбрость.

Непуганое поколение!

– Ну да. И то верно. Дети пускай боятся. И… подружка твоя, Таня.

На том конце провода непонятно помолчали.

– Але! Ты меня слышишь?

– А… она мне не особо и подружка, – сказала Ленка странным, каким-то отстраненным голосом. – Знакомая, только и всего.

– Ну ладно, ладно. Чего ты. Пошутил я.

– Я поняла.

– Странно просто – как она там одна очутилась? Вы, строители, конечно, народ храбрый, но ведь не до такой же степени!

– Не знаю я, чего она туда поперлась! Может, заманил кто. Может, маньяк есть у них на потоке среди пацанов. Еговист. Скрытый! Откуда я знаю?

Чего она психует-то?

– Хочешь сказать, кто-то из своих ее позвал погулять? На кладбище?

– А что? Оно тут рядом возле общаги. И днем больше на парк похоже. С памятниками. Мы там все гуляем.

Вон оно как!

– А ты мне не покажешь этот склеп? Где площадка с распятием?

– Зачем?

– Интересно же! Такое событие. Проведи-ка мне экскурсию.

– Ты меня что… на свидание приглашаешь?

– Ну… почти. Пока лишь только погулять.

Снова пауза.

– Лен! Ты здесь?

– А… почему на кладбище?

– Не понял.

– Почему ты меня приглашаешь на свидание… на кладбище?

Я почувствовал смутное беспокойство.

– Ну вы же… все там гуляете. Сама сказала!

– А почему, к примеру, не на Приморский?

Вот доколупалась.

– Потому что Приморский я уже видел, – стал я терпеливо взывать к ее хваленой логике. – А красивый склеп с чудо-памятником распятого Христа – нет. Вот и хочу посмотреть.

– Сильно хочешь?

Да что ж такое-то? С какого момента мы стали говорить на разных языках?

А! Кажется, начинает доходить.

Приоритеты! Все дело в несоответствии мотиваций.

Мой интерес – глянуть на достопримечательности. Ее «морковка» – сам факт свидания с новым знакомцем. Пробившись наконец к логическим конструкциям, я вдруг обнаружил, что логика-то… женская! Сюрпри-из.

– Не так чтобы очень сильно хочу, – стал я выкручиваться, пытаясь суматошно внести коррективы, – просто любопытно.

– Сильно любопытно?

Заело, что ли?

– Не сильно! Умеренно. Потом, если хочешь… на Приморский пойдем. Сперва глянем на то… зловещее место с кровавым распятием (специально прибавил голосом дурашливого драматизма, пытаясь смягчить напряжение)… и в город. На «Иве» подрыгаемся, в кафешку потом. А? Как ты на это смотришь?

Пауза.

Почему она опять молчит? Что опять не так-то?

– Але, Лен. Лена! Ты где?

Короткие гудки в трубке.

Э-э…

Блин, ну я и кретин! Дурашливо драматический…

Смягчил напряжение?

Глава 6 Испорченное утро

Ранним утром наш город прекрасен!

Солнце еще толком не встало, но кругом уже светло и ядрено. В сонных жилых кварталах оголтело судачит птичий бомонд. В ранние часы пернатые вообще в ударе – оккупировали все акации в округе и орут как ненормальные. Поднимется светило чуть выше, и они, конечно, спекутся, притухнут от жары и замолчат – вот поэтому сейчас и отрываются вволю!