Пятое колесо в телеге

– Хватит, Ольга. Спускайся, – крикнул снизу, стараясь перекричать шум волн. – Мы в восхищении! Надеюсь… Королева тоже.

Она перестала танцевать, присела на корточки и вытянула шею, оценивая масштабы предстоящего спуска.

– Королева тоже в восхищении. Ладно, где спускаться?

Чертовски живописный ракурс для наблюдателя снизу. Она специально… выцеливает меня своими прелестями?

– Все! Достаточно. Я оценил. – Я попытался придать голосу грубости. – Отличное тело, бесстрашное поведение, полное начхательство на окружающих пигмеев. Браво!

– То-то же!

Ольга с видом победителя развернулась ко мне задом, присела и ногой стала нащупывать выемку в бетоне, на которую я указал чуть раньше.

– Да-да, правильно. Вставляй туда стопу, там хороший упор. Руками за арматуру держись. Вторую ногу чуть ниже. Смелее!

Инструктировал ее, а сам внимательно рассматривал татуировку на пояснице.

Похоже на банальную бабочку, только очень толстую.

– Правильно я лезу?

– Правильно. Можно уже ниже перехватывать. Да, справа уступ. Хватайся рукой. Не торопись, безбашенная Жрица. Грудь поцарапаешь!

– Бережешь? Так и надо. И… не учи бабушку кашлять.

Да это не бабочка! Это же… жук! С крыльями, как у птицы. И сидящий на каких-то вытянутых пластинах, похожих на наконечники копий. Одно вверх, другое вниз. Нижний кончик исчезает под резинкой бикини, а верхний упирается в шар, очерченный треугольником. И маленькие лучики у шара – Солнце?

А жук – не скарабей ли, часом?

Вновь скарабей?

– Одевайся, соблазнительница малолетних подростков. – Я кинул Ольге смятый сарафан. – Забыл тебя предупредить: тут ведь не нудистский пляж вообще-то.

– А тебе не понравилось? – Она вновь хищно улыбнулась знакомой уже мне улыбкой. – У меня что-то не так?

– Разве что с головой.

– В переводе на человеческий звучит как «ты особенная»!

Извиваясь, как пантера, она натягивала через голову сарафан. Даже это неуклюжее, казалось бы, движение у нее получалось эффектно!

– Послушай, особенная, – присел я на обломок плиты в углу площадки, – а что у тебя за татушка такая странная на талии? На жука-скарабея похоже.

– Странное слово «татушка». Не слышала. От «татуировки», наверное, пошло?

– Ну… да. Так у нас дети во дворе наколки называют, – соврал я, – не переводи тему.

– Жук, говоришь? А черт его знает, – легкомысленно отмахнулась Ольга. – Просто красиво. Тебе же нравится?

– Мне много чего нравится.

– У меня?

Вот что с ней поделаешь?

– У тебя все в порядке, даже и не волнуйся. Только к чему было это незапланированное представление идеальных женских форм? Нам ведь еще обратно по молу возвращаться. Мимо зрителей. Тебя же сейчас курятник на ковриках растерзает! А шпана с рыболовами в слюнях утопят.

Девушка целомудренно улыбнулась, приводя в порядок растрепавшиеся волосы:

– А это не для них. Это для тебя представление.

– Для меня? Но… зачем?

– Затем, что так выглядит свобода! «Благословенны сильные, ибо будут они вершить судьбу мира».

Снова-здорово!

«Благословенны сильные…» – а ведь эту «формулу» я уже где-то слышал.

Не помню…

– Ну, допустим. Будем считать, что я теперь знаю, как выглядит свобода. И?

Ольга закончила причесываться, спрятала в сумку расческу и серьезно посмотрела на меня.

– А ведь ты угадал, – мягко шагнула она ко мне, – это скарабей у меня на спине выколот. И знаешь, что он означает?

– Э-э… не совсем.

– Он означает Силу! – произнесла она еле слышно. – А также начало новых дел.

И еще один микроскопический шажок мне навстречу.

– К-каких дел?

– Важных! После которых обязательно должно наступить время… приятных… перемен…

И по шагу с каждым словом. Так, что дальше и двигаться было некуда.

Потому что дальше… оставался только я.

И я знал, ЧТО сейчас неминуемо должно случиться. Какие именно «приятные перемены» наступают на меня вместе с этим разгоряченным после бега телом.

В таких случаях мужчины всегда безошибочно угадывают, что именно может им обломиться, особенно за пару секунд до… искомого. Ибо последние мгновения перед «этим», собственно, этим «искомым» уже и являются – как дрожь земной коры перед извержением вулкана уже и есть начальная фаза катастрофы.

Как и уход вод с обреченного побережья за минуты до смертельного цунами.

Как… предвкушение счастья перед самим счастьем, которое на поверку бывает не таким уж и приятным, в отличие от самого предвкушения.

Как… вкус винограда на губах девушки. Вкус, который ты угадываешь за мгновение до поцелуя. Откуда это? Это ведь…

Тошка!

Я резко подался назад, и… морок пропал.

Фея опять превратилась в ведьму.

– Пошли отсюда! – грубо бросил я через плечо, поспешно разворачиваясь, от греха. – Хотела канализацию? Будет тебе канализация. Расчехляй свой… аппарат. Только не перепутай, что именно нужно расчехлять. И не отставай давай!

Как ни в чем не бывало Ольга зашагала рядом. Молча. И без обид.

Идеальна, как ни крути!

Только и я ведь… как волнолом.

Глава 20 Сильные мира