Пятый Дракон

– Эта крупица силы – её иммунитет. Если ты заберёшь, вся отрава, что есть в её теле, прикончит Ашу. Вряд ли у неё будет хотя бы час с тем количеством, что ей досталось от Эйдена.

Я оцепенел, осознав правоту его слов.

– Ты можешь вылечить её от яда? Вытащить из её крови?

– Ты хоть представляешь, сколько там работы?! Я даже не знаю, сколько именно в ней отравы! – резко осадил Калид, но стиснул зубы и прикинул ответ: – В идеале нужно вытягивать постепенно и следить за её состоянием. Месяцы. Мне потребуются месяцы, Раян.

Выражение лица Калида сказало достаточно, чтобы понять неозвученное продолжение.

Месяцы, которых у нас нет, если мы хотим избавиться от Пятого Дракона.

– Я не буду ничего забирать. Справлюсь теми силами, что есть, – решил я.

– Тогда постарайся, чтобы о содеянном вами никто не узнал. Пока хранителей четверо, совместными усилиями у нас есть шанс разобраться с Пятым Драконом. Аша мне дорога, поэтому я поддерживаю твоё решение оставить ей те силы, что у неё есть, но подумай, Раян, что сделают хранители Востока и Севера, если узнают, что часть твоего дара в девушке, на которую им наплевать. Силы Дракона Запада самые разрушительные и необходимые для боя. Жизнь Аши станет малой жертвой для нужной нам всем победы.

Я шумно втянул воздух, пытаясь унять раздражение от новых проблем.

– Ты был прав, настаивая на том, чтобы оставить Ашарин в твоём храме, – признал поражение я, а Калид, наоборот, смягчился. Он натянул хоть и жалкую, но понимающую улыбку, от которой стало тошно.

– Моё предложение было обречено на провал с самого начала. Аша не позволила бы уйти без неё.

– Я благодарен, что ты стал для неё хорошим другом.

– Мне очень нравится, как ты выделил «друг», – язвительно поддел хранитель. – Переживаешь, что я могу её у тебя увести?

– Переживаю лишь о том, что она будет плакать, когда ты умрёшь от первого же поцелуя, – копируя его тон, парировал я.

Калид поморщился, явно позабыв об этой сложности.

– Раян, я не лезу в твои дела, но раз мы впервые сели поговорить в открытую, я хочу убедиться, что ты всё знаешь. – Намёк на веселье исчез из его голоса.

– О чём?

– О том, что Аэль не слепая, как и все вокруг. А характер у моей сестры не столь покладистый, как она всем демонстрирует.

Я помассировал виски, ощутив, что ещё немного, и от скопившегося раздражения головная боль станет невыносимой. Почти стихший снаружи дождь опять усилился. Хоть я и постарался за годы медитации научиться контролю, но последние месяцы постоянного беспокойства, волнения, плохого сна и желания прикоснуться к Ашарин вывели меня из равновесия.

– Голова болит? – чутко поинтересовался Калид.

– Немного.

Я не отстранился, когда он протянул руку и коснулся моего лба пальцами. Калид сделал несколько круговых движений, и постепенно давление в голове сошло на нет.

– Спазм, – заключил он, словно умудрённый опытом лекарь.

Я искренне его поблагодарил, тот отмахнулся, как и я, не желая понимать, что наши отношения сами собой стали дружескими.

– Аэль наблюдательна, Раян, – вновь напомнил Калид. – Она наверняка заметила, что препятствием к твоему сердцу является именно Аша. Моя сестра в какой-то степени романтичная личность, она не станет силком тащить жениха в постель. Аэль влюблена и желает взаимности.

– Откуда тебе это известно? – уточнил я, потому что Калид почти не жил при дворе, чтобы утверждать.

– Актан рассказал. Предложил помочь Аэль и попросил меня свести вас, – с недовольством поделился тот. – Мне нравится Актан, но я не склоняю к бракам и категорически против планов отца. Он пытается вынудить драконов перебраться поближе к Зимнему дворцу, но у нас есть свои храмы и подопечные. К тому же Аша подходит тебе больше, ты её любишь. И даже не пытайся возражать, – отрезал Калид, когда я подумывал соврать.

Я закрыл рот, оставив ложь при себе. Я действительно люблю Ашарин. Вначале я полюбил её как свою подопечную, а потом, незаметно для меня самого, это переросло в нечто большее. Иногда мне хотелось обвинить во всём Ришу, что мои чувства появились из-за её слов, но было бессмысленно сваливать всё на неё.

Переломными моментами стали наши последние встречи перед моим отъездом на три года в другие храмы. Бывало, мы виделись с Ашарин раз в пару месяцев, и при каждой встрече я не мог перестать удивляться, как быстро она росла, будто ту непоседливую девочку постоянно меняли на кого-то совсем другого. Затем мы с Ришей уехали на три года. В период обучения я всегда помнил про Ашарин, зная, что мой проигрыш за статус вожака будет стоить ей жизни, но никакой речи о чувствах и влюблённости не было. Я думал лишь о победе, так как на кону стояла её жизнь. Когда мне удалось победить остальных хранителей и стать вожаком, я ощутил долгожданное облегчение. Словно с меня наконец сняли непосильную ношу, разум освободился от ежедневного страха и сомнений.