Пятый постулат

«Я ведь тебя спас от властителя!» — мог бы он, наверно, сказать, но не стал. Маша подумала, что толика благородства в нем еще сохранилась. Конечно, он сам и продал ее людям властителя, но ведь выручил же! И она в самом деле не могла оставить его вот так… А насильно женить — гадость какая! Ей же только и придется немного потерпеть. А может, оно и ничего, думала же Маша, что Весь красивый, тут еще припомнила вчерашнее, и какие у него сильные руки, так что перспектива показалась не такой уж пугающей. Не властитель же он, в конце концов, с его меховыми трусами!..

«А вдруг он все врет?» — подумалось Маше внезапно. Лгать он умел совершенно невозмутимо и бестрепетно, явно не испытывая никаких угрызений совести. Что, если он это выдумал, чтоб затащить ее в постель? Как проверить?

Тут Машу озарило, и она потребовала:

— Поклянись этим своим богом! Поклянись, что ты сказал мне правду!

Весьямиэль вздохнул, но все же произнес:

— Клянусь Раш’ялом, я рассказал тебе все как есть. А теперь решай побыстрее, времени у нас мало.

— Но я… — растерянно произнесла девушка, и Весь понял по ее тону, что она уже согласна.

— Маша, я не сделаю тебе ничего дурного, — сказал он проникновенно.

— Да я и не…

— Просто закрой глаза и думай о Вожде, — посоветовал Весь и с головой нырнул под одеяло.

— Ты что?.. — испугалась Маша и тут же поняла, что краснеет.

— Общевисток такому не учат? — поразился Весь, вынырнув на секунду. Улыбка у него была шалая, а взгляд из печального сделался озорным. — Я был лучшего мнения о вашем мире!

И Маша поняла, что думать о Вожде у нее не получится точно…

Больше не было аристократа и общевистки, остались только мужчина и женщина, занятые самым древним на свете делом.

И сильнее бьется ее сердце от его взгляда, глаза горят таким знакомым, таким волнующим блеском желания, и колотит дрожь от его прикосновений.

Пусть говорят, что все мужчины одинаковы, а все это — лишь приятное следствие инстинкта продолжения рода. Это неправда. Каждый раз — так же, но по-разному. Снова и снова мужчина и женщина тянутся друг к другу, ведомые гремучей смесью инстинкта и грез.

И плевать, что скоро утро, а с наступлением рассвета развеется волшебство ночи и все вернется на привычные места. Весь снова примется цедить сквозь зубы оскорбительные слова и насмехаться, а Маша вспомнит, что аристократы — классовые враги трудящихся, следовательно, он — ее недруг, пусть и ставший временным союзником.

Но сейчас не время. Возражения и сомнения разбрелись по углам и только шипят, глядя на Весьямиэля и Машу. Потому что прошла пора ссор и колебаний.

Ночь — царство любви, и ее единокровная сестра — страсть — сейчас властвовала в покоях.

Он, она и ночь — вполне довольно для счастья, пусть плотского, мимолетного и обманчивого…

Видимо, Оливьель любила поспать, поскольку времени у Маши и Весьямиэля оказалось намного больше, чем он предполагал. Новоявленные любовники уже умаялись и сладко заснули в объятиях друг друга, когда Оливьель пробудилась и обнаружила отсутствие с таким трудом заполученного жениха.

Надо отдать ей должное, эльфийка не была дурой и быстро сообразила, куда подевался Весьямиэль.

«Скорее всего, он проснулся, все понял и решил потихоньку улизнуть!» — догадалась она. Безусловно, это не слишком ее радовало (неприятно осознавать, что мужчина поутру старался побыстрее сбежать из ее постели!), но она не унывала. Главное — женить его на себе, а уж потом Оливьель сделает все, чтоб он не смог ускользнуть из ее силков.

Повелитель эльфов, вломившись, как было условлено, в спальню сестры с несколькими ближайшими соратниками, обнаружил ее уже одетой и вполне готовой к преследованию блудного жениха.

Выслушав от Оливьели подробности дела, Гадэль согласился, что нужно отправиться в покои, выделенные Весьямиэлю, и попытаться вразумить его по-хорошему. Ведь эльф провел ночь с сестрой повелителя и теперь должен жениться на ней!

«На крайний случай можно и пригрозить!» — справедливо решил Гадэль, неприятно усмехаясь. И подумал удовлетворенно, что после свадьбы сестры никто не посмеет возразить, если он потихоньку заберет себе человеческую любовницу Весьямиэля. В конце концов, он, повелитель, совершенно свободен, а молодожену должно быть не до утех с человечками!

К повелителю со свитой присоединилась Оливьель, и они дружно направились в покои Весьямиэля.

Дверь оказалась запертой, но это не остановило повелителя. Крепких запоров в гостевых покоях предусмотрительно не делали, а задвижка легко поддалась несложной магии.

Делегация ввалилась в комнату и пораженно замерла: Весьямиэль как ни в чем не бывало спал, удобно развалившись на постели и крепко обнимая свою девку. Гадэль некоторое время не мог оторваться от вида роскошной груди девицы, едва прикрытой одеялом.

«Ах, какая девка… Мне б такую!» — восторженно подумал он. Повелитель напрочь забыл о присутствии свиты и открыто пялился на Машу.

Остальные эльфы тоже во все глаза рассматривали занимательную картину и ждали знака от повелителя, как поступать дальше. Но Гадэлю было не до них, равно как и его сестре.