Пятый всадник

Что-то лязгнуло высоко, под сводами его темницы. Максимка запрокинул голову и вдруг увидел, как канализационный люк медленно отходит в сторону, обсыпая пол землей. Чувство радости захлестнуло его. Нашли! Наконец-то.

Но спасатели не спешили. Чугунная крышка медленно отъехала, впуская в помещение тусклый свет. Потом на кирпичный выступ из света опустилась нога, одетая в резиновый сапог, грязный и старый. Показалась вторая конечность, поясница. Не в такт насвистывая песенку, в подвал начал спускаться человек. Судя по одежде, как показалось Максимке, он был или слесарем, или ещё кем-то, кто обслуживал это помещение. Уж точно не спасателем, в такой-то грязной робе!

Мальчик был ещё слишком слаб, да и боль мешала, чтобы принять полностью сидячее положение, поэтому он продолжал лежать, оперившись на локти, глядя как незнакомец лениво спускается в шахту.

Увидев ребенка, внезапный гость чуть повел бровью, кашлянул. Буднично, без интереса, спросил, будто задавал этот вопрос уже тысячу раз:

– Лежишь?

Этот вопрос показался Максимке очень странным, ведь и так было видно, что он распластался на полу. Да и само поведение гостя смутило. Он растеряно кивнул.

Мужчина, хромая на левую ногу, подошел ближе к мальчику, посмотрел на него. Одобрительно произнес:

– Летом тут можно лежать, не холодно.

Потом присел рядышком на корточки, достал из кармана пачку сигарет. Закурил. Выпуская клубы дыма, внимательно посмотрел на лежащего. Мальчику от этого взгляда стало совсем не по себе. Неотрывно глядя на мужчину, на его длинные шишковатые пальцы, держащие словно ядовитое насекомое одними ногтями сигарету, Максимка вдруг подумал, что слесарь этот нехороший. И еще с ужасом подумал, что он может с ним сделать всё что захочет, потому что мальчик обездвижен и никто их не услышит, так как немые не могут кричать.

«Что он мне сделает? Ничего не сделает», – задыхаясь от страха, начал успокаивать себя Максимка.

– А я вот хожу тут, проверяю линию, – произнес слесарь, выпуская струю сизого дыма из носа. И вдруг добавил, задумчиво, выговаривая каждое предложение: – А тут у нас недавно мужика одного заживо обварило. В котел упал, его и обварило. Мясо от кости даже отошло. Он не опытный еще, не знал, что нельзя рядом с котлом ходить. Полез куда не надо, вот его и обварило.

«Господи, не надо всё время повторять это слово!» – взмолился Максимка и зажмурился. Испуганный разум живо представил жуткую картину, въедающуюся в сетчатку глаз.

– В пакеты его собирали, – продолжил тот, пыхтя сигаретой. – Всё, что мягкое. А кости так, в коробку, клали. Похоронили потом, с закрытой крышкой.

«Надо постараться запомнить его лицо, чтобы… чтобы потом, в случае чего… фоторобот, или ещё чего…» – дрожа всем телом, Максимка поднял взгляд на гостя.

Посмотреть в глаза слесаря стоило ему огромных усилий.

И вдруг мальчик понял, что не видит лица гостя. То есть оно, конечно, было, это лицо, но всё время какое-то ускользающее от взгляда, размытое. Вроде бы песочного цвета, и нос по центру, и глаза имеются, а вот какие они, эти глаза, крупные или маленькие, с изъяном или без, он не мог уловить. Словно всё было окутанное облаком пыли.

Мальчик икнул и почувствовал, как по щеке покатилась слеза.

– А здесь, в кабельной, давно уже никто не живет. Раньше бомж с Зареченской зимовал, Василич, а потом перестал. Его собаки погрызли. Ногу ему сцапали. Он живой был ещё некоторое время, но потом заражение пошло у него, он и сгнил заживо. Никто ему не помог.

Слесарь поднялся и подался вперед.

Максимка задрожал ещё сильнее, попытался отползти подальше от незнакомца, но не смог – не хватило сил.

– Надо сделать тут кое-чего, – сообщил гость, доставая из заплечной сумки молоток и зубило.

И, прихрамывая, пошел в темноту. Крикнул оттуда:

– Ты не уходи, я скоро приду.

Шаги его раздавались довольно долго, но все дальше и дальше, словно там, во мраке, имелся бесконечный коридор.

Максимка не стал дожидаться возвращения странного слесаря и продолжил разрабатывать конечности.

«Давайте же! Шевелитесь! Шевелитесь, мать вашу!».

Всё тело трясло в знобящем страхе.

«Он же маньяк какой-то! Псих! Никакой не слесарь, сумасшедший. Может, он трупы в этом подвале прячет? Удобное ведь место. Откуда тут эта фуфайка? И чья она? Точно, прячет. Там, наверху, пустырь, особо никто не ходит. А в люк и подавно по своей воле никто не полезет. Да и крысы со временем улики все уничтожат, останутся только одни…».

А кости так, в коробку, клали. Похоронили потом, с закрытой крышкой

Максимку вновь прошил удушающий приступ паники.

Перевернувшись кое-как на живот, мальчик начал ползти. Не обращая внимания на раскисшую грязь от сапог странного гостя, марающую лицо и руки, он цеплялся за любую выбоину в полу и подтаскивал вперед тело, туда, где был люк. Успел заметить с боку, на кирпичной стене, железные скобы, по которым спускался безумец. По ним то и можно подняться на верх. Хватило бы только сил.