Пиф-паф, прекрасная маркиза!

Василиса так обрадовалась, что даже не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Но бабушка обвела взглядом палату и удивленно посмотрела на внучку.

— Где это я?

— Ты в больнице, бабушка.

— В больнице… в больнице… — забормотала бабушка. — А почему я тут?

— Ты ничего не помнишь?

— Дома я была, — сказала бабушка. — Савва со мной был. Мы с ним разговаривали. А потом вдруг темнота… И… и не помню больше ничего. Что со мной? Инсульт?

— Не волнуйся, все будет хорошо.

— Васька, слушай меня внимательно, — прошептала бабушка, с явным трудом ворочая языком. — Ты должна поехать вместо меня.

— Куда?

— К Прохору Кузьмичу. Село Малочаевка. Далеко это, но ты все равно поезжай, коли я не могу.

— Зачем мне куда-то ехать? — удивилась Василиса, одновременно пугаясь, что бабушка бредит.

Но бабушка смотрела прямо на внучку и по-прежнему требовала:

— Поезжай! Поезжай и скажи им.

— Что сказать?

— Скажи, три шага влево, пять вправо, потом столько же прямо строго на север.

— Что?

— Запоминай, — строго произнесла бабушка. — Потом смотреть на дуб и идти до быка. Все запомнила?

Василиса помотала головой.

— Повтори.

Глаза бабушки смотрели требовательно. И Василиса попыталась повторить. Бабушка слушала и по мере необходимости поправляла. Потом она заставила Василису повторить еще раз. И лишь после этого на ее лице разлилось умиротворенное выражение.

— Поезжай, — прошептала она. — За меня не беспокойся. За мной Света присмотрит. А ты поезжай. Прямо сейчас с Саввой и поезжай. Обещаешь?

Василиса растерялась. С одной стороны, бабушка требовала от нее непонятных вещей. Но с другой… Говорить, что она не поедет, тоже нельзя. Это разволнует бабушку еще больше, а Василиса чувствовала, что в бабушкином состоянии любое волнение может оказаться фатальным.

— Поедешь?

— Поеду!

— Только чур, что я тебе сказала, о том молчок, рот на замок. Это тайна! Страшная! Только Прохору Кузьмичу откроешься, а больше никому. Поняла? Запомнила?

Василиса покивала головой и подтвердила, что все запомнила и поняла, будет держать язык за зубами, тайну расскажет одному Прохору Кузьмичу из села Малочаевка.

Для Василисы все это звучало каким-то бредом, но бабушка явно успокоилась. На лице даже появился румянец. И глаза она закрыла с видом человека, который закончил все свои земные дела и готов теперь ко всему. Но у Василисы не было времени, чтобы еще поговорить с бабушкой и хорошенько ее расспросить. В это время вернулся следователь с врачом и тетей Светой.

— Завтра они перевезут бабушку в больницу в наш район, — сказала тетя Света. — Там удобней будет за ней ухаживать, и оборудование в нашей больнице недавно поставили новое. А тут у них даже томографа нет, был один, да и тот сломался. Поэтому они даже не знают точно, что с Ниной Кузьминичной. Так что завтра утром едем назад. Ты, Васька, тут останешься или домой поедешь?

— Останусь.

И взглянув на Шурыгина, девушка произнесла:

— Вы обязаны найти людей, которые сделали это с бабушкой! Понимаете? Обязаны!

— Сам хочу, — вздохнул следователь. — Мы тут с вашей соседкой поговорили, если правда, что те на зеленой «классике» побывали у вашей бабушки в гостях, то они могли и мужика того завалить. А это уже совсем другой коленкор получается.

Ну конечно, если бы ему пришлось искать всего-навсего обидчиков старой женщины, стал бы он дергаться! Но тут убийство! И убийство человека из другого района, а это уже может быть взято на контроль руководством. А Шурыгин руководство уважал и сердить его избегал. Он отлично знал, что от этого у маленького человечка могут быть очень большие неприятности. А неприятностей Шурыгин опять же всеми силами старался избегать. Он был в службе усерден, ни нареканий, ни выговоров не имел. И совсем не жаждал получить их теперь.

— Найду. Обязательно найду, — пообещал он. — Все силы бросим, но этих гадов на зеленой тачке найдем!

Василиса пробыла у бабушки всю ночь и с облегчением замечала, что состояние той нисколько не ухудшилось, а вроде как даже улучшилось. Дыхание сделалось ровным. И аппарат возле бабушки пикал ритмично. Под утро бабушка открыла глаза, увидела Василису и вроде как рассердилась на нее.

— Ты почему до сих пор тут?

— Тебя караулю.

— Я не борщ, чтобы меня караулить, — вспылила бабушка. — Я тебе куда велела ехать?

— В Малочаевку.

— А ты почему до сих пор сидишь?

— Что же мне тебя — одну оставить?

— Время не ждет. Поезжай!

— Но хотя бы где эта Малочаевка?

— У Саввы спроси.

— А кто это?

— Савва Прохорович, — четко произнесла бабушка, явно желая, чтобы внучка ее поняла. — Дома он ждет. Иди. Найдешь его и сразу езжайте с Богом. Дело не ждет.

— А где дома-то?

Но бабушка уже закрыла глаза, то ли не хотела тратить время на разговоры, то ли была слишком слаба. Так Василисе и не удалось ничего от нее добиться. Вскоре пришел медперсонал, началась подготовка к транспортировке в другую больницу.

А у Василисы зазвонил сотовый. Взглянув, она убедилась, что номер не высветился. Кто это мог быть?

— Слышь, коза, — донесся из трубки грубый мужской голос. — Лучше скажи нам по-хорошему, что тебе бабка сегодня нашептала.