Пиф-паф, прекрасная маркиза!

Она не рассчитывала, что ее кто-то услышит, потому что в обозримом пространстве никого не было. Но ее услышали:

— Кого зовешь? — раздался голос из-за спины.

Вывернув шею под немыслимым углом, Василиса ухитрилась кинуть один короткий взгляд на своего собеседника. Увиденное ее совсем не обрадовало. Мужик был крупный, сутулый и обросший густой черной щетиной. Страшный. Морда у него и так-то была отталкивающая, а уж с щетиной он и вовсе напоминал какого-то лютого зверя. Только не понять, какого именно. Пожалуй, среди животных и не подберешь подходящего сравнения-то.

— Где я?

— А тебе не все равно?

Голос звучал грубо и неприветливо. Тем не менее Василиса попросила:

— Развяжите меня.

— Зачем?

— Я хочу встать.

— Вставай, кто тебя держит, — хмыкнул мужик.

Василиса попыталась приподняться, но не смогла, слишком глубоко просела панцирная сетка. Ее попытки развеселили угрюмого дядьку. Смех у него был очень противный. И Василиса вскоре оставила попытки освободиться. Чем веселить этого гадкого типа, лучше уж она просто полежит.

Единственным плюсом было то, что, пытаясь встать, она изменила положение тела настолько, что теперь могла видеть бородатого мужика, стоило чуть повернуться в его сторону. Василиса лежала, смотрела, и в голове у нее билась ужасная мысль.

Неужели это маньяк? И что он с ней собирается делать? Будет мучить, а потом убьет? В триллерах маньяки со своими жертвами любили сначала поиграть. И при воспоминании о тех играх Василиса покрылась холодным потом.

— Дяденька, а вы маньяк? — пролепетала она самым жалким голосом.

— Я-то?

Мужик задумался. Похоже, ему эта идея пришлась по душе. Даже улыбка на физиономии появилась. Садистская такая улыбка.

— А чего? — оживился он. — Маньяк! Сейчас буду тебя насиловать!

И он снова заржал. А Василиса чуть не расплакалась. И кто ее за язык тянул?

К счастью, дядька только пообещал, а с места так и не тронулся. В руках у него был планшет, и он увлеченно тыкал в него пальцем, похоже, играл в какую-то игрушку. Приблизиться к Василисе, чтобы как-то ухудшить или улучшить ее положение, он попыток не делал. И Василиса тоже затихла. Она-то всегда недолюбливала компьютерные игрушки, а теперь вот подумала, какое счастье, как хорошо, что есть на свете что-то такое, что способно отвлечь маньяка от беззащитной жертвы.

Если кто-то сказал Василисе, что ей за такой короткий срок доведется испытать столько разных эмоций, она бы ни за что не поверила. Всего неделю назад ее жизнь была размеренной и нудно-предсказуемой. Утром на работу, вечером с работы домой. Можно еще пройтись по магазинам или зайти в кино. В обеденный перерыв можно посидеть с подругами в дешевой кафешке или заказать в офис пиццу или суши. Тоже развлечение своего рода. Ну, а потом снова домой. Но даже такие скромные развлечения в жизни Василисы случались не так уж часто, так что в основном она пребывала в состоянии какой-то серой мутной скуки.

А тут навалилось столько всего, что оказалось даже с избытком.

У Василисы так затекли руки, что она их не чувствовала. Ноги тоже онемели. А вот живот, напротив, страшно разболелся. Какое-то время Василиса пыталась договориться со своими внутренними органами, но сдалась и жалобно заканючила:

— Дяденька, а есть тут где-нибудь туалет?

— Чего?

— Туалет.

На лице похитителя отразилось живейшее изумление, словно ему и в голову не приходило, что живой человек может проситься в такое место.

— Приспичило тебе?

Василиса кивнула. Ей уже было не до церемоний. Живот болел так, что хоть на стену лезь.

— Ладно, отведу тебя, — неожиданно проявил милосердие похититель. — Только учти, удобства на улице. Вздумаешь сбежать — тебе же хуже будет.

Какое там сбежать! Василиса и шевелиться-то могла с трудом. Преступнику пришлось развязать ей руки и ноги, но идти она все равно не могла. Пришлось подождать, прежде чем Василиса смогла хотя бы пошевелить пальцами. Все это время ее похититель не сводил нетерпеливого взгляда со своего планшета. Ему хотелось побыстрее вернуться в игру.

Тем не менее туалет — маленький кособокий домик, наспех сколоченный из всякого хлама, — они посетили вполне мирно. Вокруг был лес. Пели птички. Им и дела не было до страданий Василисы. Насколько могла видеть Василиса через щелочку, человеческого жилья в обозримом пространстве не наблюдалось. И, судя по заросшей травой дороге, гости тут бывали редко.

— Дяденька, а где машина, на которой мы с Игнатом Федоровичем ехали?

— Заткнись!

В доме мужик снова связал Василису.

— А можно попить? Очень пить хочется.

— Ну да! Сначала попьешь, потом писать захочешь. Опять в туалет тебя веди. Обойдешься!

— А покушать? Живот от голода скрутило.

— Вот докука с тобой, — обозлился мужик. — Свалилась ты на мою голову. Знал бы, что с тобой столько мороки, не стал бы и связываться! На!

Он сунул Василисе сухарь и отвернулся. На сей раз он связал ей руки спереди. И Василиса, посасывая сухарь, одновременно пыталась зубами растеребить и веревку.