Пиф-паф, прекрасная маркиза!

Впрочем, сказал это Игнат Федорович вполне беззлобно. Василиса видела, что свою жену этот человек любит. А вот Марья Петровна… Наверное, и она любила своего мужа, но как-то по-своему. Впрочем, какое Василисе дело, любит Игнат Федорович свою жену или она его?

— Вы довезете меня до самой Малочаевки? — спросила Василиса Батурина.

— А как же? Я и следователю честное-пречестное слово дал, что отвезу вас до места.

— А он сам с нами разве не поедет?

Батурин покачал головой.

— Раз до сих пор нет, значит, не поедет.

— Но как же? — растерялась Василиса. — Ведь он обещал, что будет меня сопровождать!

Батурин не стал уточнять, что и кому обещал молодой следователь, а лишь сказал:

— Да я и то думаю, может, оно и лучше?

— Что Калязин не едет? Почему?

— В Малочаевке ему рады не будут. Если хотим вызвать их доверие и желание с вами общаться, лучше никакой полиции. Я и сам помочь хочу. Савва-то мне не чужой, небось. Моей жене родня, а мне друг. Так-то вот. Если его и впрямь убили, так разобраться надобно, кто и почему.

— И вы думаете, что в Малочаевке мне в этом помогут?

— Ноги оттуда растут, — уверенно произнес Игнат Федорович. — Савва-то перед отлетом к вашей бабушке сильно взбудоражен был. Все повторял, что им землю выкупать надо. И отец его ради такого случая на мировую с вашей бабушкой готов пойти.

— А при чем тут земля? И ее выкуп?

— Вот и я его спросил. А он мне рассказывать начал, что на землю их, где у староверов дома стоят, претензии один крутой перец имеет. Чабрецов его фамилия, а зовут Иван.

— Иван Чабрецов, — повторила Василиса машинально. — Так. А при чем тут моя бабушка?

— Этого я не могу знать. А только Савва говорил, что от того, как скоро ваша бабушка помирится со своим дядей, очень многое зависит.

— Дядей?

— А вы не знали, что Прохор Кузьмич вашей бабушке дядей приходится?

— Нет. Не знала.

— Ну, так знайте. Савва не просто к вашей бабушке поехал, а как к своей близкой родне. И вы жителям Малочаевки родней приходитесь. Так что примут они вас ласково, можете не сомневаться.

— А почему вы сказали, что у убийства ноги растут из Малочаевки?

— Не то чтобы убийца в Малочаевке жил, быть такого не может. Там люди сплошь хорошие, в Бога веруют. Не просто напоказ, как многие сейчас в церковь бегают, а в самом деле по правде живут. Но просто очень уж странно совпало. Эта поездка Саввы к вашей бабушке, наказ Прохора Кузьмича привезти вашу бабушку. А все почему? Землю Прохор Кузьмич у этого Чабреца выкупить хотел. А для этого деньги были нужны. А где их взять?

— Уж точно не у бабушки, — вздохнула Василиса. — Бабушка на пенсию жила. Домик совсем старенький, она и его отремонтировать не могла. Какие уж тут деньги!

— Это я не знаю. Только Савва не просто так сорвался к вашей бабушке. Что-то они с отцом затевали. А что, того ни мне, ни моей жене, никому другому, я думаю, они не открыли.

Василиса заметила, что Игнат Федорович, который дома был каким-то заторможенным и неразговорчивым, тут вдруг, выехав на простор, разговорился, повеселел. И Василиса невольно удивилась. С чего бы такие перемены? Стеснялся мужик при своей Марье Петровне рот раскрыть? Или это на него так свежий воздух действует?

— А красота-то какая! — неожиданно воскликнул Игнат Федорович. — Посмотрите!

Василиса глянула в окно и убедилась, что окружающая их природа и впрямь волшебная.

Между разлапистыми ветками елей и сосен падали солнечные лучи, образовывая под деревьями ажурную, прямо-таки кружевную тень. Светлые березовые полянки уже успели покрыться веселенькой молодой травкой. Между корнями из-под прошлогодней листвы уже проглядывали первые крохотные цветочки.

И лишь изредка в самых темных низинах и глубоких оврагах еще можно было разглядеть проплешины, где лежали остатки снега. Но этот снег был сам на себя не похож — черный и ноздреватый, он как будто и сам сознавал, что пришли его последние деньки.

— Красиво тут у вас, — была вынуждена согласиться Василиса. — Природа. Воздух.

Игнат Федорович оживился еще больше.

— Вроде бы молодая совсем женщина, а это понимаете. — И он с уважением посмотрел на Василису. — А моя жена сколько лет прожила на свете, а все без толку!

— Почему вы так говорите? — рассмеялась Василиса.

— Потому что я зову-зову ее в деревню жить, а она ни в какую. Прикипела к городу. Знаете, какие у нее мечты?

— Какие?

— Сплошь дурацкие! — с досадой отозвался Игнат Федорович. — Бизнес хочет свой открыть. И ладно бы у нас, нет, в тропиках ей подавай. Куда, говорю, тебе бизнесом заниматься, да еще в чужой стране? Для этого голова нужна! Язык знать надо. А ты еле училище окончила, с двойки на тройку переваливалась. И это ведь я к ее родственникам ехать хочу, не ее к своим тяну. Вот вы бы со мной поехали?

— Я?

— Ну, не со мной, конечно, я-то для вас стар уже. Но с каким-нибудь молодым? Поехали бы, а? В деревню? Детей растить? Землю пахать?