Пиф-паф, прекрасная маркиза!

— Что? — спросила Василиса, но ей никто не ответил. Даже внимания никто не обратил.

Они перешли речку, в которой даже сейчас, в весеннее половодье, воды было по колено, а потом прошли двадцать шагов на восток.

Отсчитав шаги, мужчины остановились, и Федор сказал, глядя на Василису:

— Теперь твой черед.

— Что?

— Говори, что тебе сказала бабушка. Только помни, о чем мы с тобой говорили еще в поселке. Насчет Лизы и… и тебя. Надеюсь, помнишь?

— Что ты убьешь нас, если я совру? Помню.

— Учти, я не Хрущ. Меня всякой ерундой не обманешь. Я знаю, что примерно должна была передать тебе бабушка.

И Василиса решила — будь что будет. Но всей правды она Федору не скажет. Пока точно не скажет. Может, если он переломает ей конечности, отрежет ухо или парочку пальцев, тогда она передумает. Но пока что будет хранить бабушкин секрет от этого мерзкого Федора. Нельзя допустить, чтобы с ее помощью этот тип добрался бы до общего схрона. Жители Малочаевки этого Василисе не простят!

И она сказала:

— Три шага влево. Пять направо. Пять строго на север.

— Отлично. Пошли.

Они отсчитали требуемое количество шагов и встали.

Дальше снова заговорил Федор, была его очередь:

— Десять шагов на солнце, десять на юг.

Они прошли и это расстояние.

— Что теперь?

— Теперь…

Василиса в растерянности оглянулась по сторонам.

— Теперь смотреть на дуб.

— Дуб? Тут нет дубов.

— Сама вижу.

— И как ты это объясняешь?

Тон Федора не сулил Василисе ничего хорошего. Но она и сама ничего не понимала. Вроде бы до сих пор она все говорила правильно. И что? Бабушка перепутала? Или она? Или все-таки Федор?

И памятуя, что лучшее средство защиты — это нападение, Василиса не стала мешкать.

— Слушай, а чего это ты на меня так смотришь? — накинулась она на Федора. — Может, ты сам все перепутал. Или этот твой старый маразматик, что на свет нос боится высунуть! Ты не думаешь, что у него от старости в башке все могло поперепутаться?

— Нет, не думаю. А знаешь, что я думаю?

Василиса молчала, всем своим видом показывая, что ей это решительно не интересно.

Но Федор все равно рявкнул:

— Я думаю, что ты нам врешь!

— Нет.

— А это мы сейчас проверим.

И Федор вытащил из-за голенища стальной нож с длинным узким лезвием, при виде которого Василисе стало нехорошо.

Но тут неожиданно вмешался еще один участник экспедиции, тот самый Димон, который вчера поднял лежащую без сознания Лизу и положил в багажник, как ни странно — бережно и аккуратно.

— Сколько лет назад был устроен этот схрон? — спросил он. — Тридцать? Сорок? Пятьдесят?

— Еще больше.

Федор внимательно смотрел на приятеля. Видимо, Димон пользовался у него известным авторитетом. И сейчас Федор надеялся получить от приятеля подсказку.

— Дуб за это время могло бурей повалить, — сказал Димон. — Или на дрова спилили. Большой дуб-то был?

— Думаю, большой, раз его выбирали в качестве ориентира.

— Надо пень поискать, тогда и ясно будет, кто врет, а кто нет.

— Что же… пошла искать пень.

И Федор спрятал нож обратно. Как показалось Василисе, сделал он это не без сожаления.

Глава 13

Поиски пня заняли всю первую половину дня. Стараясь не думать о Прохоре Кузьмиче, сидящем в одиночестве на опушке в машине с тонированными стеклами, Василиса глушила в себе угрызения совести.

— Ничего, это для его же пользы. Пусть посидит, зато золото цело будет.

Но останется ли цела при этом сама Василиса? Пока что решение ее судьбы откладывалось. Оказалось, что одно дело найти в лесу высокое и приметное дерево, и совсем другое — найти пень от него. И еще неизвестно, сохранился ли этот пень до сих пор. Если дерево было повалено бурей, оно могло запросто сгнить за эти годы. И пень тоже мог сгнить. И тогда все пропало.

Но им повезло. Дерево они обнаружили, оно лежало поперек поляны. И хотя упало оно уже довольно давно, было еще относительно целым. Пространство над ним успело зарасти лишь отчасти.

— Вот и дуб. Все в порядке. Девчонка не соврала.

Федор пробурчал что-то невразумительное.

— Теперь что? — спросил он у Василисы. — Дальше что?

— Дальше…

Василиса растерялась. Она как-то не рассчитывала, что они все-таки найдут дуб.

— Дальше нужно идти снова на север двадцать шагов.

Это было уже откровенное вранье. Ничего подобного бабушка не говорила. После дуба полагалось смотреть на быка. Но так как никакого быка в лесу, ясное дело, не было и в помине, Василиса опасалась, как бы сказанная ей чистая правда не была принята за ложь. А поскольку она все равно собиралась наврать Федору и его ребятам, то и соврала.

Но соврав один раз, Василиса поняла, что отныне ступила на путь, возврата с которого уже не будет. И понимая, что рискует жизнью, мысленно взмолилась, чтобы каким-нибудь чудом ей все-таки удалось остаться в живых. Найдя яму, из которой были выворочены корни дуба, всей толпой двинулись на север. Мужчины прошли двадцать шагов, а потом оглянулись на Василису.

— Дальше что?

— Дальше еще десять на восток.

Были проделаны и эти шаги. На душе у Василисы становилось все тоскливей. Время, отпущенное ей, стремительно сокращалось.