Пиф-паф, прекрасная маркиза!

— Савву Прохоровича. Но разве нельзя было просто позвонить? Понимаю, староверы не пользуются благами современного мира, сотовых у них нет, но ради такого случая могли бы отступить от своих принципов и купить хоть один самый простенький аппаратик. Если они знали адрес бабушки, значит, могли узнать и ее телефон.

— Старики ей звонили, — неожиданно произнес Терентий, до сих пор молчавший. — Много раз звонили. А до этого они ей еще и писали. Но твоя бабушка не пожелала откликнуться ни на письма, ни на звонки. Письма вернулись назад нераспечатанными. А телефон, с которого старики звонили Нине Кузьминичне, они потом выбросили. Сатанинский соблазн, да и только. Так они сказали.

Ах, так вот от кого были все эти звонки и письма, насторожившие бдительную тетю Свету. Правильно догадывалась Василиса. Это жители Малочаевки взывали к совести Нины Кузьминичны.

— Но ваша бабушка оказалась твердым орешком. Так легко простить свое изгнание бывшим друзьям и родственникам она не собиралась.

Да, это было вполне в характере бабушки.

— И тогда советом старейшин было решено снарядить к строптивице посольство. Послом решили отправить Савву — младшего сына Прохора Кузьмича. И хотя все это держалось в строжайшей тайне, преступники каким-то образом узнали о замыслах старейшин.

— Видимо, среди староверов завелся стукач!

Калязин кивнул и продолжал:

— Преступники понимали, что Савва, который не имеет никаких документов, может обратиться за помощью только к одному человеку, к которому уже обращался неоднократно, — к Игнату Федоровичу Батурину. Его жена состоит в родстве со многими обитателями Малочаевки, хотя сама в поселке никогда и не жила. Ну, а дальше дело было за малым. Следовало очаровать супругу Игната Федоровича, обольстить и сыграть на ее женских чувствах. Вероятно, в крайнем случае они готовы были взять бабенку в долю.

— Но все получилось даже лучше, чем рассчитывали преступники. Марья Петровна влюбилась до такой степени, что согласилась помогать им без всяких гарантий под честное слово своего нового возлюбленного. Седина в голову, бес в ребро — эта поговорка не одним только мужикам подходит. Марья Петровна решилась пойти против мужа, против родных ради того, что казалось ей большим и светлым чувством. — И заметив недоверчивый взгляд Василисы, следователь пояснил: — Это мы заключили, слушая соловьиные трели, которыми буквально заливал Марью Петровну ее новый дружок. Так ей пел, я аж заслушался.

— Но кто он? Вы узнали?

— Нет.

— Даже имя не выяснили?

— К сожалению, они друг дружку называли исключительно уменьшительно-ласкательными прозвищами. Крошка, пусик, лапуля.

— А номер? Если вы слушали разговор, должны же вы были выяснить номер ее собеседника?

— Номер мы выяснили. Но он зарегистрирован на саму Марью Петровну. Видимо, она приобрела второй номер на свое имя, отдала возлюбленному. Тут наши розыски зашли в тупик.

Василиса задумалась. Кто из бандитов подходит на роль любовника Марьи Петровны? В банде Хруща все мужики противные. Но ведь на вкус и цвет товарища нет. А вдруг Марье Петровне кто-то из них и приглянулся? Может быть, даже сам Хрущ? Тем более что обещал ей пляжи с белым песочком и красивую жизнь.

— Но нас сейчас интересует не столько личность преступника, сколько его дальнейшие планы. Знаете что-нибудь?

— Думаю, да. Все-таки не зря я столько времени провела сначала с бандитами, потом со староверами. И что затевают и те, и другие, примерно представляю.

Слушали ее внимательно, не перебивая. Послушать рассказ Василисы хотели не только Шурыгин со здешним следователем, явились и другие полицейские. И конечно, самым внимательным слушателем был Терентий. Он сидел очень тихо, не сводя с нее глаз, и лишь когда Василиса начала рассказывать, как ее отдали на потеху прыщавому, с того места, где сидел Терентий, послышался отчетливый зубовный скрежет.

— Негодяи!

С этими словами Терентий схватил стеклянный графин и сжал, словно душил воображаемого противника. Толстое стекло буквально раскрошилось в его руках, но он этого даже не заметил. Вид разгневанного Терентия был до такой степени страшен, что Василиса сочла нужным его успокоить:

— Тереша, не переживай. Тот парень, который хотел меня обидеть, он уже мертв. Его убил Федор, я видела его нож.

Калязин сразу же встрепенулся:

— Кто такой Федор?

Пришлось Василисе рассказывать дальше. Закончив, она взглянула на Терентия.

— Ты же знаешь Федора?

— Он из наших, — кивнул головой Терентий.

— Он и правда внук Прохора Кузьмича?