Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

После этих событий слава Пифагора неизмеримо возросла, он приобрел себе многих учеников среди не только мужчин, но и женщин Кротона, равно как и в лице властителей и царей из соседней варварской страны.

Кротонцы оказались вполне восприимчивы к учению Пифагора. Вскоре 600 человек, приобщившихся к предписанному им образу жизни и побужденных к занятиям философией, арифметикой, геометрией, астрономией и физикой, музыкой и гармонией, стали его слушателями (AKOYΣMATIKOI), а наиболее успешно продвигавшиеся в обучении — учениками (MAΘHMATIKOI).

Они построили огромный дом «совместного слушания» (OMAKOEION), сами организовали общину (KOINON), приняли от Пифагора законы и предписания так, словно они исходили от самого бога.

Пифагор учил и много говорил о всеобщей и всеохватной любви (ФΙΛΙА, ЕРΩΣ); о богах, даймонах и героях; о космосе, о небе и земле; о всевозможных видах движения небесных сфер, светил-шаров; о загораживании одних небесных тел другими и затмениях; об отклонениях от правильного движения; об эксцентриситете[199] и эпициклах[200], о творениях видимых и невидимых. Подобное знание преподавалось эллинам, чтобы они могли осмыслить истоки и начала подлинно целого[201].

Среди акусматиков и математиков Пифагора были виднейшие политические деятели Великой Греции, известные законодатели, философы, музыканты и драматурги. Они изменили к лучшему политическую жизнь в городах Италии и Сицилии и перенесли эти новшества в Элладу. Через своих учеников, законодателей, Пифагор содействовал восстановлению порядка в полисах и их благоустройству.

Пифагор обнаружил способы лечения душ учеников музыкой. Для этого они вслушивались в музыку космоса[202] и упорядочивали свой ум, настраивая его на музыкальное звучание космоса. Пифагору было известно также немало других способов очищения души. Так однажды он обуздал спондеической мелодией[203] буйствовавшего от любви юношу. Известны неоднократные случаи, когда Пифагор демонстрировал чудеса вразумления животных.

11. В сердце рождается божественное дитя — всеобщая любовь. Эта любовь становится зримой. Пифагорово Я отождествляется с божественной самостью и осознает себя в ней. Пифагор чист и прозрачен, как кристалл. В своих мыслях и делах он раскрывает всеобщую любовь (ФΙΛΙА)

Ученики и слушатели причислили Пифагора, как благого и человеколюбивого даймона[204], к богам. Одни называли его Пифием[205], другие Аполлоном Гиперборейским[206], третьи Пеаном[207] — врачевателем богов и человеческих душ, четвертые — одним из населяющих Луну даймонов, пятые — олимпийским богом, явившемся в человеческом образе для исправления рода смертных и всеобщей пользы.

Многие полагали также, что большее благо, чем то, что было даровано богами через Пифагора, не являлось прежде и не явится когда-либо еще. Именно тогда и возникло убеждение, что существует четыре типа одухотворенных существ — боги, герои, даймоны, т. е. существа подобные Пифагору, и простые люди.

Школа Пифагора была очень престижной, и немало людей стремились в нее лишь для того, чтобы попасть в ряды духовной и политической элиты и возвысить себя в глазах окружающих сограждан. Таких Пифагор особенно тщательно испытывал и многим отказывал, чем нажил себе немало врагов.

Он приобрел себе многих учеников в лице царей и властителей из соседних варварских стран — Леука-нии[208], Мессапии[209], Певкетии[210], Пикена[211], Рима[212] и Тиррении[213]. Известен он был на Тринакии и в Кархе-доне[214], молва о нем достигла галатов[215] и кельтиберов[216].

Знали его и в Элладе. Особенно полюбился он эллинам, когда приезжал на Олимпийские игры. Вообще, пока Пифагор жил в Кротоне, семеро кротонцев четыре Олимпиады подряд одерживали победы в беге.

Говорят, Пифагор впервые назвал любомудрие этим именем, а себя — философом, разговаривая в Сикионе[217] с сикионским или флиунтским тираном Леонтом[218]: по его словам, никто не мудр, кроме бога.

Пифагор и Абарид[219], по свидетельству некоторых авторов, содействовали свержению тирании Фаларида[220] в Акраганте, чем избавили эллинов от многих бед и утвердили в Италии и Сицилии благоприятную для граждан городов политическую стабильность.

Вскоре авторитет Пифагора был настолько велик, что граждане Кротона не приступали ни к какому делу, не посоветовавшись с ним, вынуждая его принимать активное участие в общественной жизни, участвовать в общественных мероприятиях и посольствах.