Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

Переходя однажды с другими реку Каса[245] (или Несс) вброд, он услышал, как его окликнул громкий и сверхчеловеческий голос: «Привет, Пифагор!» Спутников его объял ужас. Но он обратился к реке с приветствием, и река ответила три раза.

Однажды его видели в Кротоне, Метапонте и Тавромении[246] в один и тот же день и час. Говорят, что случилось это незадолго до смерти Пифагора.

Присутствуя как-то на состязании и сидя в театре, он встал и, обнажив собственное бедро, невольно показал его сидящим рядом. Оно было золотым. Видел его золотое бедро и гипербореец Абарид.

Кротонцу Миллию он напомнил, что тот — фригиец Мидас[247], сын Гордия[248] в новом воплощении, и отправил его во Фригию[249], чтобы совершить на могиле Ми-даса поминальный умилостивительный обряд.

Однажды белый орел подпустил его к себе и дал себя погладить. Пока Пифагор ласкал его, орел сидел спокойно.

Однажды в Метапонте он почувствовал жажду, зачерпнул воды из источника и, попив, предсказал, что на третий день будет землетрясение. Это в точности сбылось.

На пути из Тарента в Кротон Пифагор посоветовал своему гостеприимцу в Сибарисе Перилаю переселиться вместе с семьей в другой город. Тот не послушался. Вскоре Сибарис был побежден, захвачен и опустошен.

Во время поездки Пифагора в Лакедемон ему ночью во сне явился Геракл и приказал передать спартанцам, чтоб они не ценили ни золота, ни серебра. Той же ночью Геракл во сне являлся и царям, повелев им слушаться Пифагора. Поутру Пифагор объявил лакедемонянам, чтоб не ценили ни золота, ни серебра, иначе их доблесть исчезнет, а держава рухнет. Они вняли его словам.

Остановив даунийскую[250] медведицу, приносившую огромный вред местным жителям, Пифагор долго гладил ее. Покормив хлебом и орехами, он отпустил животное, взяв с нее обещание никогда больше не касаться одушевленных существ. Медведица тотчас ушла в горы и леса, и с той поры никогда не видели, чтобы она совершала нападения даже на неразумных животных.

Увидев в Таренте[251] на разнотравье быка, жевавшего зеленые бобы, Пифагор, подойдя к пастуху, попросил его сказать быку, чтобы он не ел бобов, ибо из одного и того же перегноя возникли люди и проросли бобы. Когда пастух посмеялся над ним и отказался, ибо бык не послушает его, Пифагор, подойдя к быку, долго что-то шептал ему на ухо. В результате бык не только тотчас перестал есть бобы, но и впоследствии никогда не ел их и до глубокой старости жил в Таренте, возле храма Геры, где питался пищей из рук людей. С той поры его стали называть священным быком Пифагора.

На Олимпийских играх, когда Пифагор беседовал с учениками о гадании по полету птиц, о символах и знаках, говоря, что орлы — вестники богов, посылаемые боголюбивым людям, в небесах появился орел. Пифагор заставил его спуститься к нему и, погладив, отпустил назад.

Человека, собиравшегося сообщить ему о смерти сына, он опередил, сказав о ней сам.

Пифагор доподлинно знал, что до Троянской войны он был Эталидом, во время Троянской войны — Эвфор-бом, позже Гермотимом из Клазомен, потом рыбаком Пирром на Делосе. Он помнил все прежние воплощения своей души и знал, что с ним случится в будущем.

Удивление вызывает и строжайшая засекреченность пифагорейского учения: в течение стольких поколений никому не попадали в руки никакие записи пифагорейцев вплоть до времени Филолая.

ЧУДЕСНЫЕ СПОСОБНОСТИ ПИФАГОРА

Пифагор обладал множеством дивных и чудесных способностей. Многими из них он был наделен еще с детства.

Пифагор умел по-разному говорить с людьми. Так, когда его просили выступить с речью перед детьми, произнес перед ними речь детскую, перед женщинами — речь, подходящую для женщин, перед правителями или эфебами — речь, соответствующую их развитию и уровню понимания.

Он имел дар повелевать животными, привлекая, удерживая и укрощая их силой исходящего из его уст голоса.

Пифагор пел под аккомпанемент лиры с особенным вдохновением и отчетливой декламацией.

При помощи музыки помогал видеть вещие сны.

Невыразима и трудно постижима способность Пифагора напрягать свой слух и доходить умом до высших созвучий миропорядка, воспринимая всеобщую гармонию сфер[252], звучание (POIZOΣ) движущихся по ним светил и их согласное пение.

Пифагор слышал музыкальную волну, исходящую от отдельных светил. Ему одному из всех живущих на земле были понятны и слышны космические звуки. Звуки семи планет, неподвижных звезд и того светила, что находится напротив, по другую сторону центрального очага мироздания, и называется Противоземлей, он отождествлял с девятью Музами[253], а согласие и созвучие их всех в едином сплетении, вечном и безначальном, от которого каждый звук есть часть и истечение, он называл Мнемосиной.

Пифагор имел более совершенные, чем у других, органы зрения, слуха, мышления.

Ему была присуща способность общения с богами во снах и наяву.

Пифагору были свойственны такие проявления душевной чистоты, которые появляются в представлениях, возникающих во время снов.