Пифагореец

– Ну, замечательно! Я очень рад. Так, может быть, действительно останешься у нас и станешь главным таможенником?

– Если я могу быть последним среди орлов, то не стоит стремиться стать первым среди галок, ведь так? – широко и хитро улыбаясь, парировал Тео.

– Хорошо учишься. Спасибо, – сказал, улыбаясь, Учитель. – Ладно, давай ужинать.

На нижней террасе уже потрескивал привычный камин. Ужин прошел спокойно, и Тео не терпелось вытянуться на своем ложе, ставшем таким родным, и поскорее закрыть глаза.

Беда нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь.

На следующий день Тео уже чувствовал себя в порту как заправский таможенник. Казалось, будто он работал тут довольно давно. По роду профессии, системное мышление у Тео было хорошо развито, поэтому работу свою он делал быстро, точно и аккуратно. Агатон не мог нарадоваться на свое случайное новое приобретение. Он решил, что когда заболевший работник выздоровеет и захочет вернуться на работу, то если Тео и дальше продолжит показывать себя с лучшей стороны, Агатон предложит новой звезде таможни Самоса остаться тут работать и дальше, и даже увеличит ему жалование, а заболевшего сотрудника куда-нибудь переведет на другое место.

Тео вкусно пообедал в ближайшей таверне и возвращался с обеда с важным выражением лица, полным собственной значимости. Наверное, он даже испытал ощущение мимолетного счастья. Даже на его родной работе, в своем времени, он не выделялся среди всех так, как тут, и не был там таким выдающимся и незаменимым, каким его видели здесь. «Хоть Учитель и говорит, что орлом быть лучше, чем галкой, но все же немного побыть лучшей среди галок – чертовски приятно! Так почему бы себя немного не побаловать?» – думал Тео, хотя в глубине души, он знал, что себя можно убедить в чем угодно и оправдать для себя можно все что угодно. «Да, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад…»

Тут, увлеченный такими приятными мыслями, Тео заметил, что проходит мимо ящиков с привлекательными амфорами – вероятно, с каким-то дорогущим вином, выложенным на открытом пространстве и прикрытым тентом от солнца, то ли в ожидании погрузки, то ли, наоборот, разгрузили и ждут, пока их заберет получатель. Груз был привезен до прихода Тео на работу, и деталей об этих амфорах он не знал.

«Ну как же может таможенник пройти мимо хорошего вина? – весело подумал Тео. – А если потом начнут грузить и недосчитаются бутылок? Но, ведь, амфору вполне могли и разбить? К примеру, кто-то случайно мог чем-то задеть и разбить бутылку – обычное ведь, житейское дело». И в голове новоиспеченного сотрудника таможни созрел нехитрый план – он возьмет бутылку из ящика, выпьет ее за здоровье всех присутствующих, но немного оставит. Потом польет место этой амфоры вином, разобьет бутылку и поставит ее, разбитую, обратно. И никому и в голову не придет ничего другого, кроме как то, что несчастную бутылку вина кто-то разбил по неосторожности, и вот же сама бутылка – она здесь, никуда не пропала, и ее не украли, и вот вино из этой самой бутылки. Хозяин на одну бутылку не обеднеет, а Тео все-таки попробует настоящего хорошего вина из древней Греции! Когда еще представится такая возможность, если вообще когда-нибудь представится? Да и вообще, нужно ловить момент – Учителя рядом нет, и некого стесняться или опасаться.

Мужчина сказал – мужчина сделал. Вино было, по местным меркам, явно из дорогих и хороших. Но на Тео оно впечатления не произвело. По сравнению с теми винами, к которым он привык, это было даже не средненьким, а откровенно ужасным. Да и, к тому же, довольно крепким. «Ну, отрицательный опыт – тоже опыт», – подумал Тео и пошел в направлении места своей работы. Выпитая на три четверти амфора была разбита и поставлена обратно в ящик, на свое место, которое было перед этим обильно полито оставшейся четвертью содержимого амфоры.