Пик правды

— И что нам с их курток? — продолжал сомневаться Виталик. — Они что, невидимые?

— Они синие, — снисходительно объяснил Пашка, — второй группе недавно всем новые пуховики выдали, а у нас черные. Улавливаешь разницу? Даже если на нас кто и подумает, но ведь по записи видно будет, что куртки другие. А все ж понимают, что свою куртку никто поносить не даст.

— А тебе, значит, дали? — включился в разговор молчавший до этого Шурик.

— А мне дали, — весомо произнес Пашка, умолчав о том, что для этого ему пришлось пожертвовать своим прекрасным выкидным ножом. — Авторитет, Саня, для того и нужен, чтобы, когда ты говоришь «Мне надо», это «надо» сразу делалось. Ну так что, парни, вы со мной идете? Надо, парни, понимаете, надо!

— Идем! — дружно отозвались Виталик и Шурка.

И вот теперь парни сосредоточенно посыпали пшеном одну за другой машины, стоявшие во дворе дома Шестаковой.

— У меня все. — Шурик помахал пустым пакетом.

— И у меня, — тут же отозвался Виталик.

Высыпав остатки крупы на капот и без того изрядно потрепанного временем универсала, Пашка спрятал пакет в карман. Главное — не забыть выкинуть его где-нибудь по дороге, да и остальным напомнить.

— Валим! — Он махнул рукой в сторону соседнего двора, указывая направление отступления. — Валим! Валим!

Как и положено уважающему себя предводителю, отступал, вернее, бежал Пашка последним. Продравшись через окружающие детскую площадку редкие кусты сирени, он зачем-то вдруг оглянулся и замер, затаив дыхание. Сквозь голые ветки ему было хорошо видно, как с противоположной стороны двора вдоль дома неторопливо идет высокий, крупный мужчина. Остановившись у подъезда Ирины, мужчина поднял голову, словно пытался что-то разглядеть в окнах одного из верхних этажей, затем решительно шагнул к двери.

— Лунин, — прошептал Пашка, чувствуя, как волна счастья подхватывает его в свои объятия и начинает нежно покачивать из стороны в сторону. — Лунин!

— Ты что? Заметят же! — подскочивший Виталик потянул обратно за воротник уже полезшего было сквозь кусты Пашку.

— Там Лунин, — рывком попытался высвободиться Пашка, — он сейчас все решит!

— С пшеном он тоже все решит? — Виталик еще крепче вцепился в воротник. — Еще пара минут, и сюда со всей округи голуби налетят.

— Пшено, — Пашка на мгновение замер, пытаясь собраться с мыслями, — пшено смахнуть надо.

— Тогда точно запалимся, — возразил Шурик, — убирать — это тебе не сыпать. Минут десять возиться будем.

— Ну и что? — Пашка упрямо вздернул подбородок. — Если кто подойдет, говорите, что какая-то тетка чумная высыпала. Таких теток, которые не в себе, полно по городу ходит. Вот увидите, нам еще спасибо скажут.

— Ага, скажут, когда догонят, — с сомнением пробормотал Виталик. — Нам эта вся уборка вообще на фига сдалась?

— Ты пойми, — Пашка несильно ткнул приятеля кулачком в грудь, — они ж все не виноваты ни в чем. Так, случайно под замес попали. А сейчас все, отбой. Лунин там на месте и так разберется. Зачем тогда людям зря тачки портить? Несправедливо же.

— А мы, значит, за справедливость, — вздохнул Шурик.

— Авторитет, — в голосе Пашки неведомо откуда вновь появилась весомость, — строится на справедливости. Не на беспределе. Так что пошли, парни, а то уже вон, один пернатый притащился.

И действительно, коричнево-белый голубь важно расхаживал по крыше внедорожника, время от времени наклоняя голову и дегустируя обильно разложенное угощение.

— Только, Карасик, с «порше» ты убираешь, — предупредил Пашка, — а то сейчас походу этот мужик скоро выйдет, не надо, чтоб он меня видел.

— А я думал, мы его тачку так оставим, — удивился Виталик, — чтоб уж как следует запомнил.

— Ему Лунин сейчас и так наваляет, он на всю жизнь запомнит, — подбежав к универсалу, Пашка начал торопливо смахивать крупу с капота на снег, — если только вконец память не отшибет.

Выйдя из лифта, Лунин в нерешительности остановился перед запертой дверью. Сам не зная зачем, поднес к лицу руки и внимательно их осмотрел. Руки были чистыми, с аккуратно, только вчера подстриженными ногтями. Конечно, пальцы несколько широковаты, можно даже сказать, не артистичные пальцы, но ведь игры на пианино от него сейчас никто не требовал. Впрочем, в другое время о пианино тоже никто не упоминал.

Лунин вздохнул. Все, что сейчас от него требовалось, — это короткое, простое движение. Собрав волю в кулак, он вытянул правую руку и надавил указательным пальцем на кнопку звонка. В это же мгновение еще стоявший на этаже лифт вновь загудел, придя в движение. Оставалась еще дверь, ведущая на лестницу. Представив, сколько времени у него займет путь вниз с девятого этажа, Илья вновь вздохнул.

Сперва щелкнул замок, а полсекунды спустя дверь приоткрылась.

— Ты?

Он не ожидал, что Ирина бросится ему на шею, но все же где-то под сердцем беспокойно кольнуло, когда она, вместо того чтобы распахнуть дверь и дать ему возможность войти, выскользнула в коридор, прикрывая створку у себя за спиной.

— Какими судьбами?