Пик правды

«Восьмого числа утром мне позвонил полковник Изотов и передал распоряжение генерала Хованского незамедлительно выехать в командировку в город Нижнеилецк для оказания практической помощи сотрудникам районного управления.»

Два дня спустя черный минивэн с наглухо тонированными боковыми стеклами остановился возле подъезда, в котором жил Лунин. Илья, державший в одной руке сумку с вещами, а другой прижимавший к себе Рокси, кое-как выбрался из машины и остановился в нерешительности. Проводив взглядом отъезжающий минивэн, он с наслаждением вдохнул полной грудью воздух, наполненный выхлопными газами и наконец пришедшей в город весенней сыростью, после чего двинулся к подъезду.

Вновь оказавшись в своей квартире, Илья неторопливо обошел все комнаты, не забыв заглянуть в ванную и туалет, затем проверил холодильник на кухне. Следов пребывания посторонних он не обнаружил, но кто-то невидимый, прячущийся в закоулках сознания, ехидно прошептал ему прямо в барабанные перепонки, что есть такие посторонние, которые следов после себя не оставляют. Только микрофоны и камеры. И в туалете? — хотел было уточнить Лунин, но вовремя спохватился, поняв, что близок к тому, чтобы начать разговаривать с самим собой.

Насыпав Рокси сухого корма, Илья уселся за кухонный стол и положил перед собой конверт с фотографиями, который ему разрешил, а вернее настоятельно посоветовал взять с собой загорелый мужчина с аккуратной стрижкой.

— А еще лучше, носите его все время с собой, — дружелюбно улыбнулся загорелый, — мало ли, вдруг в душе какие-то порывы не те появятся. Вы внутрь загляните, вам сразу и полегчает. Как призывал классик? «Души прекрасные порывы»! Вот и вы, Лунин, душите их. И еще. На работе вас ближайшие дни никто не ждет. До понедельника с кем-либо вам лучше не контактировать. Отдохните, приведите мысли в порядок. Ну а потом со свежими силами вновь вперед по карьерной лестнице! Или вверх? Как правильно?

Илья в ответ безразлично пожал плечами.

— Вялый вы какой-то, Лунин, — огорчился загорелый. — Нет в вас энтузиазма. Если уж лестница, то только вверх. Полковничьи погоны, до них ведь не так далеко осталось. А там и генеральские звезды в перспективе засияют.

— Маме позвонить можно будет? — проигнорировал его рассуждения Лунин.

— Маме? Маме можно, — кивнул загорелый. — Мама — это святое. Не расстраивайте ее.

Он панибратски хлопнул Илью по плечу.

— Да, хотел уточнить один момент. Из вашего рапорта не очень картинка вырисовывается, а Изотов вообще ничего путного сказать не может. Я правильно понимаю, у вас против Сипягина-младшего улик никаких не было? Действовали наобум?

— Улики были, но косвенные, — нехотя отозвался Лунин. Он, конечно, мог сказать правду, что решился довериться своей интуиции, и интуиция его не подвела, но отчего-то здесь, в этой комнате с желтыми лампами и зарешеченным окном, подобные слова вдруг показались Илье неуместными. — Сперва мне показалось странным поведение его отца. В тот самый момент, перед обыском, когда я сказал, что мы начнем с комнаты Дениса, он занервничал, начал задавать вопросы о том, насколько законно проводить обыск в данной ситуации, хотя до этого был не против, чтобы мы начали с его собственной комнаты.

— Так, — кивнул загорелый. — И как вы это объясняете?

— Сперва я не обратил на это внимания. Уже позже, когда накопилось все остальное, мне стало казаться, что Артур Львович нервничал, поскольку боялся, что мы найдем пистолет в комнате Дениса. Скорее всего, он уже знал о том, что это именно его сын убил Зарецкого и опасался, что на Изотова напал тоже Денис.

— Угу. Вы идете обыскивать номер родителей, а за это время сын избавляется от пистолета. Допустим. Но делать из этого какие-то выводы преждевременно.

— Я и не делал. К тому же в свой номер Денис не заходил. Я старался держать дверь в поле зрения. Но был еще один момент, когда я общался с Корхмазян. Я имею в виду Наталью Сергеевну. Это было уже после того, как мы продемонстрировали всем статуэтку, которой был убит Зарецкий. Так вот, мне показалось, что Наталья Сергеевна что-то знает. Я, конечно, пытался ее разговорить, но, к сожалению, не обладаю вашим даром убеждения.

Лунин и загорелый усмехнулись одновременно.

— Корхмазян высказалась довольно странно, — Илья потер кончик носа, пытаясь освежить воспоминания, — мне показалось, она полагала, что у убийцы Зарецкого был мотив, который в какой-то степени оправдывал его действия. Во всяком случае, по ее словам выходило, что преступник заслуживает право на то, чтобы получить второй шанс.

— И что из этого?

— Мне показалось, что речь идет о еще молодом человеке. Совсем молодом. А таких в «Ковчеге» было не так много.

— Пятеро, — моментально подсчитал собеседник Ильи. — Хотя самую младшую из Кожемякиных, я так понимаю, можно было не учитывать. Ну хорошо, допустим. Что дальше?