Пик правды

— Не доводилось. — Лунин тщетно пытался понять, в какую сторону поворачивается разговор.

— Выйти в открытый космос не так уж и просто, — на лице собеседника появилось немного утомленное выражение профессионала, неоднократно принимавшего участие в этой непростой и несомненно чрезвычайно рискованной операции, — кроме личной храбрости и профессиональной подготовки требуется соответствующее снаряжение. Защитный скафандр, запас кислородной смеси. Думаю, вы понимаете.

— В общих чертах. — Илья неуверенно кивнул.

— Конечно, в общих, — усмехнулся собеседник. — Есть еще одна достаточно важная деталь — страховочный фал. Говоря по-простому, трос, которым вы привязаны к станции. Благодаря ему вероятность того, что вы улетите в открытый космос и не сможете вернуться на корабль, снижается в разы. Вы меня понимаете, Илья Олегович?

— Кажется, все меньше и меньше, — признался Лунин.

— Это я к тому, что, если вы вдруг соберетесь выйти в космос, в открытый космос, сперва подумайте, есть ли у вас хоть что-нибудь из того, что я перечислил. Мне кажется, у вас нет ничего. Ничего, что могло бы вас защитить. Одна только ваша совершенно бесполезная ирония. Зато у вас есть те, кто считает, или мог бы считать вас своим защитником. Эти люди не хотели бы вас потерять. И сами они не хотели бы потеряться. Да что там люди! — Мужчина в костюме весело тряхнул головой и небрежным взмахом руки поправил сбившуюся набок челку. — Одна Рокси чего стоит! И потом, вы ведь не захотите разочаровать Хованского. Между прочим, вы здесь исключительно потому, что он за вас поручился.

Несколько мгновений они в упор смотрели друг другу в глаза, затем собеседник Ильи достал из папки конверт и бросил на стол.

— Это вам, Лунин, средство для улучшения памяти. У себя в комнате ознакомитесь. Идите и учите текст как следует. Если будут какие-то проблемы с запоминанием, откройте конверт. Думаю, ваша работоспособность сразу повысится. И еще, раз уж у нас с вами такой откровенный разговор. Как вы думаете, кто все же мог организовать нападение на Зарецкого? Я сейчас говорю не об убийстве, здесь вы хорошо поработали. Но кто совершил первое нападение? Да и зачем? У вас есть какие-то соображения?

Илье на мгновение показалось, что собеседник знает правду. Настоящую правду. Ту, о которой он, Лунин, не говорил никому и никому говорить не собирался.

— Я. я. — мгновенно пересохший язык конвульсивно дергался во рту, пытаясь издать хотя бы какое-то подобие членораздельных звуков, — я думал об этом. И там, и здесь. Можно даже сказать, что здесь больше.

— Ну да, здесь у вас есть время для размышлений, — кивнул загорелый. — Так и что, у ваших раздумий есть результаты?

— К сожалению, — виноватым тоном пробормотал Илья.

— Сожаления, — фыркнул мужчина. — Мне с ними что делать, Лунин? Лучше б у вас в голове мысли были, а не сожаления! Все. На сегодня разговоры окончены. Надеюсь, завтра мы сможем подвести итоги. Да, и стишки свои заберите.

Загорелый мужчина вновь раскрыл папку и извлек из нее смятый листок.

— Не понравились? — Илья не смог удержаться от вопроса.

— Сгодится для начинающего. Концовка там только какая-то неправильная. Двусмысленная у вас концовка.

— Двусмысленная? — переспросил Илья, пряча во внутренний карман полученный конверт и листок со стихотворением. — Чем же?

— Ну вот это ваше «отыщет тебя», оно что означает? В каком состоянии отыщут, в живом или уже мертвом?

— Это каждый может решить для себя сам, — немного подумав, отозвался Лунин, — я имею в виду, каждый читатель.

— Ну а вы сами, вы как хотите? — Загорелый буравил Илью пронзительным взглядом.

Илья хотел было ответить что-то небрежное, наподобие «На ваше усмотрение», но так и не решился. Он беспомощно молчал, уже который раз в жизни ощущая огромную пропасть между появляющимся иногда у него желанием совершить Поступок (да, именно так, Поступок, с большой буквы П) и имеющимися в наличии скромными возможностями организма, которых для этого самого большого П, как всегда, не хватало.

— Ладно, идите, — устав ждать, мужчина, как показалось Илье, несколько разочарованно махнул рукой.

Вернувшись в свою комнату, Илья некоторое время бесцельно слонялся из стороны в сторону, меряя шагами комнату от окна до двери, но поскольку таких шагов из раза в раз оказывалось одинаковое количество, а именно всего восемь, это занятие ему быстро наскучило. Усевшись в кресло, он достал из кармана конверт и распечатал. Вытряхнув содержимое конверта на стол, Илья некоторое время сидел молча, разглядывая лежащие перед ним фотографии. Мама. Папа. Ира. Пашка. На последней фотографии, сделанной совсем недавно, была изображена Рокси. Болонка сидела в собачьем вольере, отгороженная от фотографа проволочной сеткой. Наклонив голову набок, она внимательно смотрела не то в объектив, не то прямо на сидящего перед столом Лунина. Вздохнув, Илья сложил фотографии в аккуратную стопку, затем придвинул к себе листок с «биографией», к которому не притрагивался со вчерашнего дня.