Пик правды

— Жуткая смерть, — пробормотала сидевшая у окна Шестакова. — Я бы не хотела так умереть.

— Ирусик! — Высыпав в салатницу нарезанный аккуратными ломтиками огурец, Корнилов положил на доску пучок петрушки. — Мне кажется, тебе рано думать о смерти. Вернее, о ней лучше вообще не думать.

— Они тоже не думали. — Ирина тяжело вздохнула.

— Не думали, — положив нож на разделочную доску, Игорь уселся на соседний стул и попытался заглянуть Ирине в глаза. — Очень хорошо, что не думали. Если уж смерть неизбежна, то пусть она будет внезапной. Ну и быстрой. В принципе, других требований у меня к ней нет, хотя не уверен, что и эти кто-нибудь выслушает.

— Хотелось бы еще, чтобы это случилось не слишком рано. — Ирина попыталась улыбнуться и тут же, представив себе смертоносную массу из камней и снега, сокрушающую все на своем пути, шмыгнула носом. — Господи, там же и дети были!

Игорь с силой стиснул ей руку.

— Ну успокойся, прошу тебя! Мы уже все равно ничего изменить не сможем. Дети, у тебя вон есть один подопечный, о нем думай. Кстати, как он поживает, а то что-то на глаза больше не показывается.

— Так и мне тоже, — вздохнула Ирина, — я как девятого вечером с ним поговорила, так он и исчез.

— Обиделся, значит, — вздохнул Корнилов.

— Обиделся, — кивнула Шестакова, высвобождая руку. — Подожди, пожалуйста, я сейчас вернусь. Мне один звонок сделать надо.

— Секреты? — Игорь шутливо погрозил ей пальцем. — Звонок поклоннику?

— Угадал, — с улыбкой кивнула Шестакова, — если только Пашку считать поклонником. Попробую ему дозвониться, а то на самом деле уже столько дней не появлялся.

Перейдя в комнату, она открыла в смартфоне папку «избранное» и легко коснулась пальцем верхней строки. Несколько мгновений тишины, а затем сухой голос сообщил ей, что абонент находится вне зоны действия сети. Нахмурившись, Шестакова немного покопалась в списке сохраненных номеров и сделала еще один звонок. На этот раз соединение удалось установить, и в динамике послышались длинные гудки.

— Алло! Ольга Васильевна! Вы слышите меня? — пытаясь не повышать голос, Ирина буквально впилась губами в микрофон. — Здравствуйте. Меня зовут Ирина, я знакомая вашего сына. Ах, рассказывал. Тем лучше. Вы не подскажете, а как сейчас с Ильей можно связаться, я уже несколько дней не могу ему дозвониться. Он ведь, кажется, уезжал. Вернулся? Когда? Ах так… ясно. Спасибо большое, Ольга Васильевна. Всего доброго.

Завершив разговор, Ирина отшвырнула вдруг ставший таким ненужным телефон в сторону. Маленький, упакованный в яркий пластиковый чехол прямоугольник, хранящий в памяти сотни, если не тысячи, ее звонков и сообщений, отскочил от подлокотника дивана и упал на пол. Ирина равнодушно скользнула взглядом по бесполезному гаджету.

Ковер. Мягко. Ничего с ним не сделается.

Выйдя из комнаты, она немного помассировала обеими руками лицо, словно пытаясь стереть с него появившуюся саму собой маску разочарования и обиды и одновременно натянуть другую — маску счастливой, уверенной в себе женщины.

— Ну что, дозвонилась? — Игорь, сидевший на корточках у приоткрытой духовки, взглянул на нее снизу вверх.

— Нет, — она небрежно махнула рукой, — не хочет говорить и не надо. А у тебя как успехи, уже готово?

— Еще немного, — Корнилов закрыл духовку и выпрямился, — минут через пять можно будет отведать. Судя по запахам, должно получиться недурственно.

— Тогда, знаешь что, — она обошла стол и вновь заняла привычное место у окна, — давай выпьем.

В то самое время, когда Корнилов проверял готовность томящегося в духовке жаркого, Пашка никак не мог развязать туго затянутый узел на пакете с пшеном. В конце концов он просто проткнул пакет пальцем, и крупа тонкой струйкой посыпалась вниз.

— Чего стоим? — шикнул он остальным. — Или вам к столу отдельное приглашение выслать?

Еще два мальчугана, примерно того же возраста, что и Пашка, торопливо надорвали свои пакеты.

— На крыши тоже сыпьте, — приказал Пашка.

— Высоко! — Один из мальчишек, самый низкий из всех троих, даже привстал на цыпочки, пытаясь дотянуться до крыши огромного внедорожника.

— Высыпь в ладонь побольше, а потом закинешь, — посоветовал третий, уже успевший обежать со всех сторон серебристый «порше».

Пашкина идея была проста и, как казалось ему самому, совершенно гениальна.

— Дерево надо прятать в лесу, — с важным видом объяснил он еще утром Виталику, которого за малый рост и необыкновенно щуплое телосложение все звали Карасиком, и в противоположность ему не по годам рослому Шурику, двум своим самым близким приятелям по интернату. — Если мы все машины перед домом уделаем, то никто не догадается, что это именно из-за этого урода.

— Но ведь искать все равно станут, — с опаской возразил Виталик, уже несколько раз попадавший в отдел полиции и не сохранивший об этих визитах никаких приятных впечатлений. — Если поймают, бить будут. Причем конкретно.

— А ты бегай резче, тогда не поймают, — поделился Пашка мудростью, также полученной в свое время в одном из городских отделов полиции, — а чтоб нас на камерах не узнали, лица закроем, и куртки чужие возьмем, я с пацанами договорился.