Пик правды

— Ты что, шибко грамотный? — выразила свое искреннее возмущение кассирша. — Клади товар на место и на выход. Клади, говорю, не то сейчас охрану позову!

Должно быть, Юрка слишком долго раздумывал, как ему поступить, потому что, не дождавшись реакции скандального покупателя, женщина нажала неприметную кнопку на боковой стенке кассового бокса и с торжествующим блеском в глазах уставилась на Юрку, явно ожидая, что тот ничего не сможет противопоставить столь мощному аргументу.

— Товар тебе положить? — прошипел Юрка, чувствуя, как в груди мечется что-то яростное и страшное, пытаясь найти и не находя выход наружу. — Я тебе положу. Я тебе положу сейчас. Вот это ты видела?

Он выдернул правую руку из кармана и ткнул кулак под нос остолбеневшей кассирше. Вообще-то Юрка хотел показать ей кукиш, но сложить незамысловатую фигуру сжимающими ключи пальцами у него не получилось. Отшатнувшись в сторону, кассирша издала пронзительный визг и вновь ткнула рукой в тревожную кнопку. Юрка понял, что задерживаться в магазине не имеет смысла. Оставив на прилавке деньги, он схватил в охапку норовящие выскользнуть из рук рулоны обоев и устремился к выходу.

Уже в дверях Юрка столкнулся с каким-то еще более щуплым, чем он сам, мужчинкой в камуфляжной куртке. Он попытался избежать столкновения, но набранная скорость и влекущая его вперед сила инерции не позволили ему этого сделать. Глухо ойкнув, мужчинка отлетел в сторону и повалился на снег. Поняв, что дело обретает совсем дурной оборот, Юрка прибавил ходу. Он уже отбежал от павильона шагов на тридцать, когда сзади послышался истошный женский вой:

— Грабят! Люди, помогите, грабят!

Ноги сами собой, не дожидаясь поступления указаний сверху, заработали еще энергичнее. Метров через двести Юрка, не привыкший к подобным нагрузкам, начал задыхаться, а затем ощутил покалывание в левом боку. Сбросив скорость, он какое-то время еще бежал трусцой, а затем перешел на шаг. Оглядываться он не решался, лишь прислушивался, готовый при первых признаках возможной погони вновь устремиться вперед. Зайдя во двор своего дома, он окончательно расслабился. Ему оставалось пройти еще метров пятьдесят по широкой, натоптанной за зиму тропинке к подъезду, когда сзади послышался мужской голос:

— Молодой человек, стойте!

Юрка вздрогнул и втянул голову в шею, ожидая возможного нападения, но ничего страшного не произошло. Обернувшись, он увидел в нескольких метрах от себя упитанного мужчину лет пятидесяти, в очках и с круглыми, гладко выбритыми щеками, прихваченными розовым здоровым румянцем. Мужчина был одет в весьма заношенный пуховик темно-синего цвета и серую кепку с опущенными наушниками и выглядел, несмотря на солидную комплекцию, довольно безобидно.

— Тебе чего? — попытавшись придать голосу решительности, спросил Юрка.

— Надо вернуться, — мужчина шумно дышал, похоже, он какое-то время бежал вслед за Юркой, — и вернуть, — указал он на зажатые под мышкой обои, — так, парень, тебе лучше будет.

— Вернуться… вернуть…

Юрка ощутил, как в груди вновь что-то яростно заметалось, на мгновение замерло, а затем, найдя наконец выход, устремилось наружу. Он сделал шаг вперед и с удовлетворением заметил, как на лице мужчины появилось испуганное выражение.

— Мне так лучше будет? — гневно выкрикнул Юрка и вдруг, сам не ожидая от себя подобной дерзости, метнул мужчине в лицо один из рулонов.

Не ожидавший нападения толстяк не успел уклониться. От удара очки его полетели в снег, а сам он схватился рукой за щеку и закричал дрожащим от страха голосом:

— Вы что делаете? Я же сотрудник.

— А вот так мне не лучше? — взмахнув разом обеими руками, Юрка швырнул в мужчину всю охапку еще оставшихся у него обоев. Мечта о новой жизни, которая все утро звала его за собой, куда-то исчезла, уступив место ослепительной, готовой испепелить все вокруг ярости. — Или так тебе лучше?

Толстяк присел на корточки. Прикрыв одной рукой голову от возможных новых атак, другой он шарил в снегу, пытаясь отыскать очки. Наконец найдя их, он медленно встал на ноги и отступил на пару шагов.

— Я полицейский, — негромко произнес он, вытирая очки от снега. — Нападение на сотрудника полиции, парень, ты знаешь, что это означает?

Юрка стоял молча. Вырвавшаяся наружу ярость уже успела улетучиться в серое мартовское небо, а на ее ничем не занятом месте в груди образовалась давящая пустота. Как пустота может давить, Юрка не понимал, но ощущение было именно такое, вроде как пусто, а вроде как и давит, причем давит очень сильно, так что даже дышать тяжело. Скользнув взглядом по разбросанным на снегу рулонам обоев, Юрка развернулся и побрел в сторону подъезда. Сейчас ему хотелось только одного: как можно скорее оказаться в своей постели, укутаться с головой в одеяло и лежать, поджав ноги, тихо и незаметно, так, словно и нет никого под этим одеялом. Словно и нет никакого Юрки.