Пик правды

— Интересно получается, — Илья задумчиво потер подбородок, — я, когда на тебя смотрю, понимаю, что с тобой разговариваю. А если не смотреть, кажется, будто передо мной Хованский.

— Я не понял, это ты меня сейчас так похвалил? — нахмурился было Изотов, но затем, очевидно придя к выводу, что сравнение с начальником управления не может нести отрицательного подтекста, благодушно улыбнулся. — Ну а чего ты хочешь? Мы с Романычем уже четверть века бок о бок службу несем. Тут не то что манера речи, на лицо близнецами станешь. Ты, главное, в управлении нас не перепутай! — Полковник самодовольно ухмыльнулся. — Смотри по погонам. Хованский все же генерал.

— Генерал, — оставшись один, пробормотал Лунин, — вот именно, Хованский все же генерал.

Он подумал, что генералам приходится гораздо проще, чем обладателям более скромных офицерских званий. Генералам не надо притворяться. Генерал может быть таким, какой он есть на самом деле. Хам, самодур, порой даже не самого большого ума человек. Все его недостатки с лихвой компенсируются массивными золотыми звездами на погонах. А вот полковникам, в частности, полковнику Изотову, все же иногда стоит немного напрячься, — для того, чтобы хотя бы выглядеть немного лучше, чем он есть на самом деле.

Решив с максимальной пользой употребить выделенное Изотовым время, Илья быстро разделся и забрался под одеяло. Он уже засыпал, когда в его голове почти незаметно проскользнула мысль, что и в этот раз, зайдя к нему в номер, полковник не захлопнул за собой дверь. «Ничего, — убаюкивающе шепнул кто-то в ответ, — скоро обед, а потом все разойдутся по комнатам и будут ждать, когда прилетит вертолет». «А когда он прилетит?» — робко полюбопытствовал кто-то третий. «Когда рассеется туман», — вновь послышался успокаивающий шепот. «А когда рассеется туман?» — не унимался третий.

Ответа Лунин уже не услышал.

Проснулся Илья от громкого, отчаянного крика. Не понимая, что происходит, он выскочил из-под одеяла и поспешно натянул на себя джинсы. Решив, что этого вполне достаточно, Лунин выскочил в коридор.

По всему этажу хлопали двери и слышались взволнованные голоса. Покрутив головой из стороны в сторону, Илья понял, что эпицентр происходящих событий находится где-то у лестницы. Надрывистое «Убили! Опять убили!» заставило Лунина поторопиться. Промчавшись по коридору, он чуть не врезался в чью-то спину, в последний момент сумев кое-как затормозить. Растолкав стоящих неподвижно людей, Илья пробился вперед и сам замер, ошеломленный.

— Убили, опять человека убили, — послышалось у него прямо под ухом.

Покосившись в сторону, Лунин увидел прижимающую к груди руки Сипягину. Лицо женщины, искаженное гримасой ужаса, побледнело, а губы медленно начали вытягиваться в трубочку, судя по всему готовясь издать очередной надрывный вопль.

— Тоня, хватит уже! — решительно обхватила ее за плечи Мария Александровна.

Звучащие в ее голосе властные интонации отчего-то подействовали на Лунина успокаивающе, словно на какие-то невидимые заклинившие, а быть может, даже и заржавевшие соединения упала капля масла, в одно мгновение оживившая, казалось бы, безнадежно испорченный механизм.

— Сделайте шаг назад. Отступите! — с непривычной для себя суровостью рявкнул Илья, опускаясь на колени перед Изотовым.

Пульс. Первым делом надо проверить пульс. Где же эта чертова артерия? Мысли лихорадочно мелькали в голове бессмысленным калейдоскопом, в то время как пальцы Ильи ощупывали шею полковника. Есть! Кажется, есть. Нет. Не кажется, точно есть. Легкое, едва различимое: «Тум», затем несколько секунд тишины и опять: «Тум»!

Должно быть, появившаяся на лице Лунина счастливая улыбка была красноречивее всяких слов. Гул вокруг усилился, но теперь это уже не был гул отчаяния.

— Живой, — прогудел Илье на ухо пробившийся вперед Кожемякин, — ему бы спиртику сейчас. Мигом очнется! Я сейчас.

Отпихнув кого-то с дороги, Станислав Андреевич с грохотом помчался вниз по лестнице, а через минуту, издавая еще больше шума, проделал тот же путь в обратном направлении.

— Сейчас, — он бухнулся на колени с другой стороны от лежащего неподвижно полковника, — сейчас-то мы его быстро в люди вернем.

Несколько раз Илье доводилось видеть подобную процедуру. На комочек ваты выливалось несколько капель нашатырного спирта, после чего вату подносили к носу потерявшего сознание человека. Однако действия Кожемякина в данную схему совершенно не укладывались. Ловким стремительным движением крутанув крышку, так что она улетела куда-то в сторону, Станислав Андреевич сунул бутылку виски в рот Изотову и перевернул вверх дном. Илье показалось, что он услышал, как лязгнули о стекло зубы, но, скорее всего, это было всего лишь последствием грубых манипуляций Кожемякина. Сам полковник никаких признаков жизни по-прежнему не подавал.