Пик правды

Прекратив буравить взглядом окончательно смутившегося Сипягина, Илья огляделся по сторонам. Все постояльцы отеля и примкнувшие к ним супруги Корхмазян стояли с напряженными лицами, явно пытаясь понять, чем именно закончится диалог адвоката и следователя.

— Еще раз обращаю ваше внимание на то, что никакого обыска мы с вами проводить не будем. Мы проведем осмотр. Добровольный осмотр всех помещений. Это значит, что каждый из вас сам открывает свой номер и оказывает активное содействие в том, чтобы остальные, убедившись, что похищенного оружия в комнате нет, как можно скорее оставили вас в покое.

— Кажется, вчера нам что-то похожее уже говорили, — ехидно прокомментировал Латынин, — у вертолета.

— И первыми принять участие в добровольном осмотре изъявили желание супруги Сипягины. — Лунин повысил голос. — Поэтому сейчас они откроют свой номер и не будут мешать в проведении осмотра. Следующим будет осмотрен номер, находящийся напротив, в нем, если я не ошибаюсь, располагается их сын Денис. Затем мы планомерно двинемся дальше по коридору.

Илья вновь повернулся к застывшему на месте адвокату.

— Артур Львович, откройте дверь. Пожалуйста.

— Хорошо, — Сипягин на мгновение замер, словно собираясь с силами, — хорошо, я открою.

Осмотр номера Сипягиных ничего не дал. Не обнаружился пистолет и в комнате Дениса. Выйдя в коридор, Илья недовольно оглядел толпящихся вокруг него людей.

— Напоминаю всем присутствующим, — Лунин печально вздохнул, давая понять, что и сам не рад тому, что должен произнести, — среди нас находится преступник. Поэтому до тех пор, пока все здание не будет осмотрено, держимся все вместе. Никто не должен уходить от остальных, тем более заходить к себе в комнату.

— То есть мы теперь друг другу надсмотрщики, — резюмировал Кожемякин. — Или как там это у вас называется, надзиратели? Вот уж не думал никогда, что до такого скачусь.

Илья задумчиво ущипнул себя за кончик носа, затем неожиданно для всех улыбнулся.

— Станислав Андреевич, — он дружелюбно взглянул на Кожемякина, — преступник среди нас всего один. Надеюсь, что один, — поправился Лунин, — а людей здесь гораздо больше. Так что если каждый сейчас будет друг за другом присматривать, то, скорее, для того, чтобы защитить от новой угрозы. Думаю, побыть некоторое время защитником будет для вас необременительно?

— Ну, если так. — Кожемякин наклонил голову сперва в одну сторону, затем в другую, разминая мощную шею. — Тогда, как у защитника, у меня имеется предложение. Выпустите Михальчук. Чего ей взаперти-то сидеть? У нее ведь оружия точно нет. И потом, если она у всех на глазах будет, какая с нее опасность?

Илье показалось, что Мария Александровна тихо вздохнула.

— А я поддерживаю Стаса. — Латынин выдвинулся вперед и бросил короткий взгляд на своего партнера по бизнесу. — Ну чего мы здесь казематы строим? Бежать отсюда все равно некуда, а что касается причастности Аллы к убийству, у меня что-то большие сомнения в этом вопросе. И почему-то кажется, у вас, Илья Олегович, они тоже имеются.

Двое мужчин выжидающе смотрели на Лунина. Илья, несколько удивленный единым порывом двух человек, совсем недавно переполненных неприязнью друг к другу, не сразу нашелся что ответить.

— Хорошо, если за время осмотра никаких сюрпризов не случится, сделаю так, как вы просите, — наконец отозвался Илья. — И еще, Станислав Андреевич, ваш номер следующий.

Когда, наконец, увенчавшиеся полным отсутствием результата поиски были завершены, все, включая освобожденную из заточения Михальчук, вновь спустились в гостиную. Наталья Сергеевна тут же отправилась на кухню варить кофе, остальные же расположились в гостиной. Накопившаяся усталость и таявшие на глазах надежды на то, что пропавший пистолет удастся обнаружить, к разговорам не располагали. Лунин, которого общее молчание вполне устраивало, сидел в кресле, вытянув ноги и откинув голову на высокую спинку, надеясь на то, что сон не возьмет над ним верх быстрее, чем Корхмазян принесет кофе.

— Уныние. Тоска и уныние, — резюмировал Кожемякин, единственный, кто предпочел остаться на ногах, и теперь расхаживал по комнате из стороны в сторону. — Надо как-то взбодриться. Может, по коньячку вдарим? Немного, исключительно чтоб настроение поддомкратить?

— Поддомкратить, пожалуй, стоит, — поддержал предложение Латынин. — Артур Львович, что скажете?

— А что, мое мнение вас правда интересует? — иронично осведомился Сипягин, — в таком случае я скажу, что крайне сомневаюсь в грузоподъемности вашего домкрата.

— То есть вы отказываетесь? — уточнил уже хозяйничающий за барной стойкой Кожемякин.

— Этого я не говорил, — фыркнул адвокат, — если уж пить, так всем вместе.

— Это точно, как можно отказываться от выпивки, когда за нее уже деньги заплачены? — Станислав Андреевич, ухмыляясь, подмигнул Сипягину.

— Не в этом дело, — поморщился адвокат, — нет хуже, чем сидеть трезвым и слушать пьяную болтовню, особенно вашу.

— Как вы меня, — хохотнул Кожемякин, — не в бровь, а в глаз. Илья Олегович, вы составите нам компанию?