Читаем Пиксель. История одной точки полностью

В Америке 1950-х сенатор Джозеф Маккарти без разбора причислял коммунистов и «сексуальных извращенцев» к врагам государства, вызвав «лавандовую панику»[10]. Англию охватило похожее безумие, особенно после печально известного бегства в Москву в 1951 году Гая Бёрджесса, выпускника Кембриджа, разведчика и гомосексуала. Тьюринг никогда не интересовался коммунизмом и даже высмеивал его, а свою гомосексуальность не скрывал, что не оставляло возможностей для шантажа. Но Маккарти и МI-5[11] не интересовали такие подробности; кроме того, в английской разведке знали, что у Тьюринга есть друзья-коммунисты.

Бёрджесс входил в тайный клуб «Кембриджские апостолы». В те годы многие члены этой организации были марксистами, гомосексуалами или и теми и другими одновременно. Положение Тьюринга усугублялось из-за того, что двое его лучших друзей и сотрудников, Робин Ганди и Дэвид Чемперноун, числились среди «Апостолов», а Ганди в студенческие годы еще и состоял в Коммунистической партии.

По результатам вскрытия достоверно установлено, что Тьюринг умер от отравления цианидом, но до сих пор ведутся споры, как именно это произошло. Самая популярная версия — самоубийство. Найденное возле тела не проверяли на наличие цианида, поэтому возникло немало альтернативных предположений. Мать Тьюринга считала, что произошел несчастный случай. Согласно другой версии, его ликвидировала британская разведка.

Печальная ирония заключается в том, что на следующий день после обнаружения тела Тьюринга маккартистской антикоммунистической истерии был нанесен сокрушительный удар. 9 июня 1954 года главный юрисконсульт армии США Джозеф Уэлч в пух и прах разнес сенатора Маккарти, пытавшегося обвинить в связях с коммунистами высокопоставленных военнослужащих, в том числе героев войны.

В 1967 году британское правительство смягчило свои лицемерные законы — «поправка Лабушера» была отменена после принятия Акта о половых преступлениях 1967 года, который частично декриминализовал гомосексуальность, — а в 2009 году извинилось за ужасающие ошибки. Но оба события произошли слишком поздно, чтобы предотвратить мученическую кончину «святого Тьюринга». Всемирное празднование столетия со дня его рождения в 2012 году ознаменовало его полную реабилитацию, а в канун Рождества 2013 года королева посмертно помиловала его.

Революционный террор, едва не уничтоживший Фурье, и Большой террор, обошедший стороной Котельникова, несли ужас и смерть. Маккартизм и шпиономанию в Англии нельзя поставить с ними в один ряд, но тем не менее они разрушили тысячи жизней и непосредственно привели к гибели Тьюринга. Тиран Тьюринга оказался не императором или генсеком, а безликой госбезопасностью.

Тьюринга не посадили в тюрьму физически, но из-за Закона о государственной тайне он ментально оказался в заключении — в метафорической шарашке Блетчли-Парка.

В истории Тьюринга мы снова находим все три условия для технологического прорыва: великая идея универсальной вычислительной машины; хаос Второй мировой войны, который привел к появлению компьютеров, реализовавших его идею; и тирания Закона о государственной тайне, которая собрала ученых в одном месте и охраняла их довольно извращенным образом.

Гибкость

Компьютер — это технический Протей среди машин. Его сущность — в его универсальности, в его способности к имитации. Поскольку он может принимать тысячи ликов и выполнять тысячи функций, он может удовлетворить тысячи вкусов.[12]

— Сеймур Пейперт. «Переворот в сознании» (1980)


Каждый шаг, который делает компьютер, абсолютно тривиален. Типичное действие имеет такой вид: взять несколько битов отсюда, что-нибудь с ними сделать и положить получившиеся биты туда. «Что-нибудь» может сводиться, например, к замене каждого 0 на 1 и наоборот или перемещению каждого 0 или 1 на одну позицию вправо.

Длинные последовательности соединенных вместе смехотворно простых шагов составляют мощь компьютера. Совсем не очевидно, что бессмысленные шаги должны приводить к осмысленному итогу. Каким образом последовательность примитивных действий приносит потрясающие результаты? Где таится магия?

Случайная последовательность не делает ничего интересного. Но осмысленная последовательность заставляет компьютер выполнять шаги, приводящие к полезному или занимательному результату. В основе любых компьютерных программ или мобильных приложений лежит процесс, состоящий из длинных последовательностей простых шагов. Точно такие же последовательности помогают в создании фильмов студии Pixar.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Культовое кино
Культовое кино

НОВАЯ КНИГА знаменитого кинокритика и историка кино, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», удостоенного всех возможных и невозможных наград в области журналистики, посвящена культовым фильмам мирового кинематографа. Почти все эти фильмы не имели особого успеха в прокате, однако стали знаковыми, а их почитание зачастую можно сравнить лишь с религиозным культом. «Казанова» Федерико Феллини, «Малхолланд-драйв» Дэвида Линча, «Дневная красавица» Луиса Бунюэля, величайший фильм Альфреда Хичкока «Головокружение», «Американская ночь» Франсуа Трюффо, «Господин Аркадин» Орсона Уэлсса, великая «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика и его «Широко закрытые глаза», «Седьмая печать» Ингмара Бергмана, «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони – эти и многие другие культовые фильмы читатель заново (а может быть, и впервые) откроет для себя на страницах этой книги.

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее