Пилигрим

Ирби сделал шаг назад, ощутив, как под колени уткнулся край откинутой кушетки. Осторожно опустился, страхуя себя руками. Лишь после этого открыл глаза, моргнул несколько раз. Взял со стола стакан с густым витаминным бульоном, сделал два больших глотка. Прочувствовал, как наполненная активными полинанитами жидкость опускается по пищеводу. Уставился в серый потолок.

«Полынь». Тот самый старый контракторский корвет, за которым он так долго охотился. Списанная рухлядь времен активной имперской экспансии и, вместе с тем, самый драгоценный ларец, скрывающий истинное сокровище.

Память оболочки отчего-то настойчиво подсовывала еще одно определение, странное и тревожное — «горькая звезда „Полынь“, предвестница конца времен».

Впрочем, и в этой версии угадывался некий приятный Ирби символизм — действительно, если все получится, как он задумал, это будет настоящим концом старого мира.

И рассветом нового.

Ирби с силой подавил улыбку — реакция тела, не его. Потрепанное сознание не смогло полностью подменить сознание хозяина оболочки, приходилось мириться с такими рефлекторными реакциями. Но Ирби не жаловался, его агент и так сделал больше, чем он мог просить — вовремя среагировал на запрос, сумел попасть именно на этот корабль, собрал максимально подробные сведения, умудрился безопасно перехватить информационный пакет и самостоятельно произвести подселение. Более того, его модификация нейрошунта позволяла сознаниям взаимодействовать, обмениваясь памятью, навыками и умениями.

Будь агент обычным завербованным человеком, подобная операция была бы невозможна. Но оболочка, в которой сейчас обитал Ирби, была оболочкой его коллеги-разведчика, глубоко законспирированного рхейского диверсанта, долгое время работающего в имперском тылу. Уровень доступа Ирби позволил выйти на него и активировать для собственных нужд. Для чего, однако, пришлось фальсифицировать приказ Куба, занеся туда необходимые задачи и условия. Впрочем, в данном случае цель абсолютно точно оправдывала средства, поэтому угрызений совести Ирби не испытывал.

Агент оказался действительно безупречным, приступил к работе без лишних разговоров. С таким рвением его ожидало большое будущее.

А в том, что будущее у них будет, Ирби не сомневался.

После пары дней тяжелой адаптации ему удалось прийти в себя и выбраться из каюты. Агент создал хорошую легенду, заняв достаточно высокое положение в экипаже, и не обзаведясь близкими связями, что исключало ненужное внимание к изменившимся деталям поведения оболочки. Так что внедрение прошло незаметно для окружающих, и уже скоро Ирби вполне уверенно исполнял свою роль.

Первым делом он тщательно изучил обстановку, посчитав ее довольно напряженной. Сама «Полынь», со своим устаревшим дизайном, угловатыми очертаниями и непрекращающимся гулом в мрачным коридорах, оставляла гнетущее впечатление. Во всех жилых отсеках царила атмосфера усталости и раздражения, дисциплина держалась лишь на авторитете нескольких высших офицеров. Вооружение корвета оставляло желать лучшего, абордажная группа, преимущественно, укомплектована контракторами класса S, и вряд ли отличалась высокой боеспособностью. Впрочем, недооценивать врага Ирби не собирался — все же этой рейтарской посудине как-то удалось продержаться так долго, несмотря на разгар войны и пространственную эрозию.

Остатки памяти указывали на приоритетный фактор — наличие на борту представителя Высшей расы. Таковым действительно оказался бхут, зовущийся «господином Грюнером» и, судя по величине колонии, слишком высокопоставленный для обычного исследователя. Ирби не помнил, каким образом он связан с появлением бхута на «Полыни», но точно знал, что весь полет инициирован требованием Высших.

Не желая упускать ни грамма информации, Ирби попытался подсадить в каюту дистанта «жучок», но, понаблюдав, решил, что рисковать не стоит — энергетический робот «господина Грюнера» периодически проводил проверки на наличие «шпионских» устройств, а у агента не нашлось достаточно хитроумного устройства, чтобы обмануть икс-джинна.

Зато здесь, на офицерской палубе, Ирби впервые увидел цель своего задания — Полину Ильину, именующую себя Элли Берг. Она изредка появлялась вне своей каюты, но в обязательном сопровождении кого-нибудь из абордажной команды — чаще всего бородатого здоровяка или щуплого, но хамоватого парня, реже — в компании сильно аугментированной девушки с замашками профессионального убийцы.

Остатки памяти сообщали о том, что Полина может распознать его под оболочкой, потому Ирби, словно паук, наблюдал со стороны и ждал подходящего момента, чтобы подобраться поближе. Он, конечно, постарается понять, что она за существо, какими обладает возможностями, но удобнее это, конечно, делать в спецлабораториях Куба. И раз уж военное руководство не захотело слушать его, Ирби Юст Кааба, то он воспользуется позывным агента, в чьей оболочке сейчас обитал. Схожая информация из нескольких «независимых» друг от друга источниках должна сдвинуть дело с мертвой точки.