Пилигримы войны

Гришков ловко фотографировал. Пирамида, зеркальная грань, она же в различных ракурсах. Пора было двигаться дальше – они сильно оторвались от основной группы. Спуск продолжался вниз, угол наклона увеличился, и Колосов с трудом представил себе, как будет подниматься обратно…

Падение было скорым и болезненным. Полоз со всей дури ударился спиной о твердый пол. Застонал, с трудом перевернулся, отполз в сторону, пока не уткнулся носом в стену. Под перчаткой стена казалась гладкой, как стекло.

– Все живы? Нестер! Якут! Свят!

С боку кто-то застонал.

– Чтоб тебя! Всю жопу себе отбил!

Свет фонаря выхватил из темноты лицо Нестера. Пашка поморщился от боли, лег на спину, раскинул руки. Автомат он не выпустил, уже молодец.

– Свят! Якут!

– Живы, живы. – Якут поднимался на ноги. – А Свят… вон он валяется.

Свят поднялся на четвереньки, потом сел и включил фонарь.

– В черном-черном доме стоит черная-черная комната, – произнес он слова детской страшилки. – В черной-черной комнате стоит черный-черный стол…

– Юморист, – одернул его Полоз.

– К тому же стола я здесь не наблюдаю, – поделился «открытием» Якут.

– Да я вообще ни хрена не вижу!

– Фонарь включи.

Свет четырех мощных фонарей заскользил по стенам.

– Да, это явно не Москва.

– Ракетная шахта?

– Только если у ракетчиков есть чувство прекрасного. Больше на мрамор какой-то похоже.

– Так, есть спуск.

– Подождите-ка. – Якут направил луч своего фонаря под ноги, чтобы никому не светить в лицо. – Свят провалился в нечто, похожее на расплавленную ртуть.

– А мы, как дураки, попрыгали за ним, – обозвался Нестер.

– Кто здесь видит нечто, похожее на расплавленную ртуть? Выходит, «окно» было односторонним?

– Все беды в мире – от ученых, – пробурчал Пашка. – Руки бы им за это оборвать и в задницу засунуть. Навертели дел, а ты теперь разгребай. Чего на попе ровно не сиделось? Нет же, давай «окна» всякие изобретать! Вот сами бы в них и лезли!

– Нас тоже никто не просил, – вставил свое веское слово Полоз. – Так, что мы имеем. Вместо стратегического узла связи попали к яйцеголовым, работавшим под землей над проектом «Ледостав». Прошли «окно», оказались здесь, в шахте, не шахте, хрен знает где.

– Может, все-таки Москва? – с надеждой спросил Свят.

Неожиданно все пришло в движение. Пол шатало волнами, точно состоял он не из твердого «камня», а из плотного желе черного цвета. Полоз отчаянно балансировал на месте, расставив руки. То же самое делали и его ребята, стараясь удержаться на ногах.

– Спуск!

Спуск медленно поднимался. Выпрямился, словно раздумывая, куда двинуться дальше. Где-то в глубине крутились невидимые шестеренки исполинского механизма с характерным скрежетом, будто старые часы. С минуту механизм буксовал на месте, а потом раздался страшный грохот. Не одни, сотни незаметных глазу часов набирали обороты.

– Стены движутся! Да что ж это такое-то!

Фонари окончательно погасли. Полоз чувствовал, что вокруг него происходит какое-то движение, но что именно, он видеть не мог. В кромешной темноте, рискуя потерять друг друга, они сбились в плотную стаю, вскинув ненужное оружие. Помещение перестраивалось минут десять, потом все стихло.

– Твою ж мать! Я чуть не родил! – раздался в темноте голос Нестера.

– На египетскую пирамиду похоже, – задумчиво произнес Якут. – Где девицы в пробковых шлемах бегают. Сначала все такие из себя археологи, искатели приключений. Кисточкой раз, раз по черепушкам. Там еще всегда есть такой персонаж, в проклятия не верящий. А потом находят гробницу. Скрытый механизм, стены ходят, все дела.

Якута понесло. Видать, сильно перенервничал, подумал Полоз. То слово из него не вытянешь, а то загнул лекцию, хрен остановишь.

– И голодные мумии бегают. Вот только мумий нам и не хватало!

– Да ладно, мумии, – нервно рассмеялся Якут. – Вот я еще до Судного дня фильм видел, так там такая страхолюдина была, мама не горюй.

– Смотри, свет!

Голубоватое свечение возникло ниоткуда. Будто рой маленьких светлячков поднимался над полом. Сначала Полоз увидел гладкие плиты, потом свои стоптанные берцы, следом ноги, и, наконец, мягкий, ласкающий свет закрутился в воздухе. Полоз быстро оглянулся по сторонам.

Комната, в которую они попали, была небольшой. На выходе виднелся знакомый спуск, в темноте превратившийся в подъем. Потолок терялся в заоблачных далях – видимо, даже свет «светлячков» не мог до него добраться.

– Похоже, нас приглашают, – хмыкнул Свят.

– Свят, пойдешь первым. Потом Якут, Нестер замыкающий.

Несмотря на то что подъем был пологим, взбираться по нему оказалось трудно. Воздух был какой-то не такой, к тому же черные плиты скользили под ногами. Полоз вспомнил, где он так себя чувствовал – высоко в горах, в областях разреженного воздуха. Пониженное количество кислорода и азота, дыхание затруднено. Здесь было то же самое, но отряд упорно лез вперед.