Пилюля на палочке. Записки высокой девочки

– Ты только подумай, Зинаида, у тебя появится координация движений! Как у всех нормальных людей! – продолжает папа. – Поэтому прошу тебя, Зинаида, завтра же запишись в баскетбольную секцию!

Про баскетбольную секцию папа говорит уже четвёртый год, но какая там секция, когда от слов «урок физкультуры» я покрываюсь холодным потом и ноги становятся как будто бы чугунными. А те дни, когда в моём дневнике написано «физ-ра», я обвожу в календаре чёрным фломастером.

Одно успокаивает: я давно заметила, что уроки физ-ры в нашем классе самые-самые ужасные не только для меня, но и для нашего физрука Павла Фёдоровича. Уточню: уроки физкультуры именно в нашем классе. Не удивлюсь, если узнаю, что эти дни он тоже обводит в календаре чёрным цветом. Потому что он жутко боится, как бы я не сломала гимнастические снаряды или сама не получила увечье. Ведь на самом деле – координации движений у меня нет совершенно. Почему? Ответ на этот вопрос я нашла в Интернете: недоразвитость мозжечка. Но от того, что я это знаю, мне ни капельки не легче. Не буду же я всем объяснять, что у меня проблемы с мозжечком!

Да, уроки физкультуры для меня самая большая беда (кроме высокого роста, конечно).

От одного вида гимнастического коня, козла, бревна, брусьев я впадаю в ступор. Ну, в такое состояние, когда ты не можешь ни шевелиться, ни думать. А если приходится ещё и прыгать через этих ужасных коня или козла, меня начинает трясти мелкой дрожью. Наверное, физрука тоже. Потому что когда наступает моя очередь, его лицо покрывается бурыми пятнами, он начинает махать руками и срывающимся голосом кричать:

– Смирнова, мобилизуйся! Бери пример с Иры Ильиной – она всё делает точно, аккуратно, без суеты!

Опять эта Ирка Ильина! Да ей-то что не делать всё точно, аккуратно, без суеты – ведь мозжечок у неё работает превосходно! Посмотрела бы я, как бы она прыгала, имей такие же проблемы с мозжечком, как у меня!

– Ну что ты стоишь, Смирнова! – кричит Павел Фёдорович. – Не задерживай остальных!

Он так громко кричит, что я боюсь, как бы из-за меня он не сорвал голос.

Я стискиваю зубы, собираю все силы, разбегаюсь, выставляю вперёд руки, чтобы упереться в спину коня, но они почему-то пролетают дальше, чем положено (говорю же, проблемы с мозжечком), и я с грохотом падаю на маты.

Ко мне подбегает побледневший Павел Фёдорович и опять кричит:

– Ну, как всегда! Ты, Смирнова, когда-нибудь совсем меня с ума сведёшь! Ну почему другие могут без проблем сделать упражнение, а ты – нет!

Почему, почему! Да потому что у меня проблемы с координацией движений! Из-за недоразвитости мозжечка.

Взволнованный Павел Фёдорович быстро ощупывает мои руки, ноги и голову.

– Похоже, ничего не сломала. Обошлось. – Он облегчённо вздыхает. – Вставай, Смирнова. Да, можешь присесть на лавочку, прийти в себя. Отдыхай…

И вытирает пот со лба.

Эта длинная мохнатая гусеница

То, что на сегодняшнем уроке не будет ни коня, ни козла, ни брусьев, ни перекладины – всего, что заставляет нервничать Павла Фёдоровича при моём к ним приближении (а уж что говорить обо мне!), я поняла сразу. Физрук был спокоен как никогда. И даже несколько раз улыбнулся мне. Впрочем, возможно, мне это показалось.

Потом он сказал:

– Сегодня будем учиться лазать по канату.

Канат казался похожим на длинную мохнатую гусеницу (ну прямо как я представляю своё имя Зинаида).

Павел Фёдорович подошёл к этой гусенице, обхватил её руками и пополз вверх.

Я поняла, что канат – это то, что мне нужно. Он безопасен. И я сразу в него влюбилась. Ведь ясно же, что мы друг другу не принесём никаких неприятностей.

И влюбилась вдвойне, глядя, как легко Павел Фёдорович достиг потолка. Я поняла, что научиться этому – раз плюнуть. Это тебе не прыжки через ужасных козлов или коней.

Павел Фёдорович спустился на пол и сказал:

– Техника такая: плотно обхватываем канат руками и ногами, отталкиваемся, захватываем руками канат чуть выше, отталкиваемся ногами и подтягиваемся руками. Вот так.

И он ещё раз, только медленнее, показал, как это делается.

Можно было и не показывать – ведь это на самом деле так просто!

– Так, с кого начнём? – спросил Павел Фёдорович, быстро пробежав глазами по всем нам. – Сыромятникова, вперёд!

Сыромятникова уцепилась руками в канат и замерла.

– Ну-ну, подтягивайся, теперь отталкивайся ногами, – приказал Павел Фёдорович, – ну, ну, давай!

И Сыромятникова стала медленно двигаться вверх.

– Вот-вот, молодец! – подбадривал её Павел Фёдорович. – Осталось совсем немного!

Мне даже немного обидно стало за то, что физрук вызвал Сыромятникову. А та ползёт по этому канату еле-еле, да ещё и останавливается. Вот если бы сейчас на её месте была я… Ну правда, что тут сложного: подтянулся, оттолкнулся, ещё раз подтянулся… И никакой особой координации не надо.

– Молодец, Сыромятникова! Теперь… так…

Павел Фёдорович ещё раз обвёл глазами класс. Я замерла – мне просто не терпелось показать всем, на что я способна!

Но физрук вызвал Жеребцову. Потом Дондокова. Потом Стрельцова-Удальцова…

Я уже потеряла всякую надежду, когда Павел Фёдорович сказал:

– Смирнова, вперёд!