Читаем Пинакотека 2001 01-02 полностью

3* Стоимость камерной скульптуры бронзового литья, зависела от ее размера, и классический вариант двухфигурной конной статуи обычно расценивался в 25.0, а к концу столетия – в 350 рублей. Для сравнения, латунные самовары на рубеже веков стоили от 4 до 15 рублей, литые бронзовые подсвечники ценились от 80 копеек до 3 рублей 50 копеек, десятипредметный письменный прибор продавался за 36 рублей, а в авторском исполнении – не менее чем за. 75. В соотношении же с прожиточным минимумом в России второй половины XIX века сумма в несколько сотен рублей составляла, естественно, огромный капитал. См.: Цены по прейскуранту акционерного общества Н.Феттер и Е.Гинкель. Москва.. Б./м. и б./г.

<p>Бронзовая модель памятника П.А.Румянцеву-Задунайскому</p>

Елена Карпова

Уменьшенная бронзовая модель статуи генерал-фельдмаршала графа П.А.Румянцева-Задунайского (1725-1796), находящаяся сейчас в частной коллекции Е.А.Пылаева (Санкт-Петербург), является авторским повторением некогда знаменитого памятника, созданного в 1793 году скульптором Жаком-Домиником Рашеттом (1744-1809). Француз по происхождению, учившийся в Копенгагенской Королевской академии живописи и скульптуры у известного парижского мастера Ж.-Ф.-Ж.Сали, Рашетт приехал в Россию в 1779 году. Он был приглашен на должность модельмейстера Императорского фарфорового завода и, прожив в России 30 лет, обрел здесь свою вторую родину (в 1800 году Императорская академия художеств удостоила его звания профессора скульптуры). Плодотворная деятельность Ра- шетта как в станковой, так и в монументальной пластике является едва ли не самым ярким примером «врастания» в русскую почву традиций французской школы. Органичности этого процесса способствовали многолетние дружеские и творческие связи мастера с Н.А.Львовым и Г.Р.Державиным, сотрудничество с крупнейшими петербургскими архитекторами Дж.Кваренги, Ч.Камероном, А.Н.Воронихиным. В последнее время художественное наследие Ж.-Д.Рашетта привлекает особое внимание. Свидетельством тому является первая монографическая выставка произведений скульптора (ГРМ, 1999-2000) 1* .

Памятник П. А. Румянцеву-Задyнайскому не сохранился, и до сих пор единственным напоминанием о нем была другая редуцированная модель, исполненная в мраморе для графа А.С.Строганова (эта подписная и : датированная 1793 годом фигура долгое время стояла в Строгановском дворце, а с 1930 года она вошла в собрание Государственного Русского музея) 2* .

Представленный бронзовый вариант модели с подписью скульптора Ж.-Д.Рашетта («Rachette fecit») и литейщика Э.Гастклу («Fondu E.gastecloux») интересен как с художественной, так и с исторической точки зрения. Есть основания предполагать, что изначально это произведение принадлежало семье полководца. Известный биограф Румянцевых П.М.Майков в одной из своих публикаций приводит сведения о том, что в 1832 году в канун празднования 100-летнего юбилея Первого сухопутного (шляхетного) кадетского корпуса император Николай I пожелал, чтобы «в корпусе был помещен портрет воспитанника, которым корпус может гордиться» – генерал-фельдмаршала и героя русско-турецкой войны П.А.Румянцева-Задунайского. Великий князь Михаил Павлович – главный начальник военных учебных заведений – обратился по этому поводу к сыну фельдмаршала графу С.П.Румянцеву, который В ответном письме от 26 января 1832 года писал: «…портрета покойного моего отца, с него списанного, не существует. Осмеливаюсь представить вместо сего Вам, Милостивый Государь, изображение в малом виде той колоссальной статуи, которую в честь его поставил граф Завадовский в своих владениях. Имеет оно, кроме художественного достоинства, довольно и сходства. Если бы Государю Императору угодно было по сему случаю приказать его выставить, то я униженнейше прошу Ваше Императорское Высочество исходатайствовать, чтобы оно было принято от меня в кадетский корпус как усерднейшее приношение» 3* . В исторической справке о музее Первого Кадетского корпуса, изданной в 1909 году, в перечне экспонатов (под № 20) действительно указывается «Бронзовая модель колоссальной статуи, воздвигнутой гр. Завадовским генерал-фельдмаршалу гр. Румянцеву-Задунайскому (кадетский выпуск 1740 года), принесенная в дар корпусу сыном знаменитого полководца графом Сергеем Петровичем Румянцевым» 4* .

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука